"Из-за моря, из-за синего океана"

(От Нью-йоркского корреспондента "Правды ")

Назад к оглавлению

III

Буря. — Русский проповедник с еврейской фамилией. Богатство Америки. — Волшебный грот Невады. — Чудовищный магазин Стюарта. — Социальная жизнь в Соединенных Штатах. — Обаяние титула. - Смелый проповедник. — Сжигание тел умерших. - Преступления. — Курьезы американской жизни. - Религиозная борьба партий. — Юродство спиритов. — Значение денег.

До конца января в Нью-Йорке стояла какая—то юродивая по времени года погода. Было тепло, как летом, даже жарко, и нежная прозрачность воздуха напоминала Италию. Но 24 числа 1878-й год заявил—таки свои права и надолго дал о себе знать. Небо внезапно нахмурилось, темно—свинцовые тучи окутали, как флером весь город, и повалил снег. Затем разыгралась одна из страшнейших бурь, какую кому—либо приходилось видеть. Холодный принизывающий ветер завывал, как голодная стая волков. Ураган несся со скоростью 69-ти миль в час, и наши городские воздушные железные дороги прекратили поезда, так как серьезно опасались, что ветер свалит вагоны на крыши домов и злополучные головы прохожих. Тяжелые каменные дома дрожали от труб до фундамента; пешеходов уносило с одного тротуара на другой; быстро шагающие почтальоны не могли удержать сумок в руках, и многие письма не достигли до своего назначения. В ночь произошли страшные кораблекрушения: "Метрополис", громадный пароход с 260 пассажирами, идущий в Южную Америку, погиб и с ним около 200 человек почти на том самом месте, где уже в ноябре разбился злополучный "Гурон", сгубив более сотни людей. На протяжении двух миль берег был усеян мертвыми телами, умирающими и обломками от кораблекрушения. Куритук-Бич на берегах Северной Каролины останется на долгие годы памятным.

Как уже сказано в прежних письмах, война, перемирие, конференция и даже политические интриги Европы, кроме весьма сенсационных, производят весьма легкое впечатление на граждан Америки. Но что их всегда способно расшевелить, так это всякая пакость, клевета, "сенсация". Появился некто Л. Гунсберг, выдающий себя за русского проповедника (?). Сочинив историю, будто бы месяца три тому назад он должен был спасаться из Петербурга, рискуя самой жизнью только за то, что по неосторожности выбрал текстом проповеди "бесполезность коня в сражении и немощность даже самых великих армий", он прямо обратился к петербургскому "обществу человеколюбия". "Я имел в виду, — заявляет он печатно, — лишь одно святое Провидение, против которого ни конь, ни армия не устоят, а правительство увидело в моей проповеди прямой намек на Плевну... " (!!) Заступись кто за Россию — из десяти шансов девять, что не напечатают; является авантюрист — "врет, как сивый мерин" в "Ревизоре", и тотчас же раздаются сожаления, возгласы... Симпатические рассуждения являются во всех газетах. Проповедник с еврейской фамилией исчез на днях с порядочным кушем "пособий".

Что ж, "пособия" эти, будь они вдесятеро значительнее, страны не разорят. Как в экономии мироздания несокрушима материя, которая постоянно меняет форму, цвета, составные части свои, но все остается той же материей, так кажется несокрушимым и богатство нашей страны. Это какая—то непрерывная, безумная погоня за миллионами, игра в волан и в мяч, во время которой то одного треснет в лоб миллиончиком, то хватит по носу другого, то прямо шлепнется к нему в карман, то вырвется из-под одной руки и попадет в другую... В Неваде открыты неистощимые руды серебра и золота; в Венецуэле образуются компании из Нью-Йорка, и молва гласит, что найдены баснословные сокровища. Некто Алжернон Грант, долго живший в дружбе с краснокожими Невады, заявил, что индеец недавно провел его природными подземными ходами и с великой опасностью жизни в одну чудную пещеру. Рассказ проводника его, которому он много лет не верил, оказался действительностью — по собственному выражению — почти что сведшею его с ума. Стены и потолок пещеры буквально покрыты золотом, которое он исчисляет тысячами тонн! Около мили в длину, ширина пещеры 150 футов и 75 футов вышины. Грант, несмотря на невероятность известия, продолжает уверять, что все колонны в пещере обвиты, как древесные стволы лозою, чисто золотой проволокой в палец толщины; стены сияют золотом. Во всяком случае, он привез с собою в Луизвилль (Кентукки) несколько сот фунтов чистого золота, странная форма которого, совершенно не похожая на обыкновенные куски этого металла в рудниках, чрезвычайно интригует минералогическое общество города.

Но и без волшебных гротов Невады стоит только приглядеться к торговле в главных магазинах Нью-Йорка, чтобы убедиться в баснословных ресурсах даже обыкновенной торговли красным товаром. Зайдите к А. Т. Стюарту; обойдите этот громадный дворец, занимающий полсквера, и судите сами: 150 мужчин и мальчиков постоянно заняты одной лишь упаковкой и завертыванием больших и малых узлов мелочных покупок, которые тут же 50 вагонов и целая армия мальчиков развозят и разносят по домам покупателей. 7000 пакетов отсылаются ежедневно таким образом и столько же уносятся домой самими покупщиками. 900 прикащиков стоят, или, скорее, судорожно мечутся за прилавками с 8 часов утра до 8 вечера. В верхнем этаже 1000 швей работают за таковым же числом швейных машин, движимых паровою силою; 200 закройщиков постоянно заняты, и, если добавить к этому плотников, инженеров, швейцаров и т. д., то легко насчитать в одном лишь этом магазине до 2200 человек на жаловании у Стюарта. Недаром же покойный архимиллионер выстроил целый город — Спринг-Гарденз, каждый дом в котором — его собственность.

Местное духовенство называет "Белое здание" Стюарта преддверием геенны, прихожей Нью-Йоркских леди и юных мисс в ад! Муж, раз узнав, что жене открыт кредит в этом доме, вырывает у себя пук волос и приготовляется лопнуть. Это первый шаг к банкротству. Арнольд и Констэбль, соперники Стюарта, и несколько других столь же богатых домов начинают выказывать особенную деятельность с приездом из Европы тех стимеров, на списках коих красуются титулованные имена холостяков. Их коммерческое обоняние до того чутко развито, что они наперед предчувствуют тесную связь между опубликованием вышеперечисленных имен в газетах с немедленным появлением и толкотней в продолжение целых недель в их магазинах всех богатых невест города. Чарльз Диккенс давно уже указал, насколько Америка, притворяясь, что смеется над титулами и презирает кровную аристократию, в то же время падка до громких имен, и Диккенс совершенно прав. Хотя здесь и не существует, как в Англии, какой-либо социальной иерархии, кроме демократической, но между принципом и практическим применением этого принципа к делу возвышается несокрушимой скалой женское да тоже и мужское самолюбие. Именно потому, что титул есть запрещенный конституцией плод, то он и кажется им гораздо слаже. Здесь общественные вожди не выбираются; фавориты дам не предъявляют своих притязаний ни в силу красоты, ни ума, ни образования, ни даже в силу душевных качеств; но всякий из этих вождей узурпатор поневоле, и только вследствие одной слепой фортуны.

Родитель, предположим, мистера Калигулы — Байрона — Вашингтона Сократа Брауна, был магнатом в одной из усопших компаний. Из дивидендов, промелькнувших под носом акционеров и не попавших им в рот по их глупости, магнат составил себе скромное состояние в двадцать или тридцать миллионов. Желает ли он или нет, а сын обязан признать себя вождем в своем обществе. Три грозные ареопага Нью-Йорка, Бостона и Вашингтона, составленные из родительниц с дочерьми, силой возведут его на трон, с высоты которого volens nolens он принужден взирать на остальной люд с некоторою долей презрения. Положим, что в силу конституции это презрение опять-таки может показаться лишь номинальным, но в силу свершающихся ежедневно фактов оно далеко не таково.

Если кто желает познакомиться с социальной жизнью в Америке наглядно, то пусть представит ее себе в виде длиннейшей лестницы и затем поставит на ней гуськом трех граждан. № 1, стоя на верхней перекладине, с умилением взирает ввысь на собственные миллионы. Гражданин № 2 лижет подошвы сапогов № 1 и вместе с тем делает тычка в зубы собственной обувью № 3, ползущему вслед за ним. Картина вернейшая. Но даже и № 1 тотчас же повергнется в прах, коль скоро завидит на горизонте титулованную особу, если только эта личность способна прожить несколько недель в первоклассном Нью-Йоркском отеле, не воруя носовых платков из карманов своих посетителей. Поэтому-то столько "меньших сыновей" Великобритании приезжают в Америку охотиться за буйволами в западных прериях, как только их кредиторы начинают охотиться за ними самими на родине. Крупные миллионы дочерей разбогатевших бакалейщиков переходят в пустые карманы виконтов, лордов и испанских грандов, владельцев богатых chateaux en Espagne. Затем миллионы начинают таять, и с последним испарением оных улетучиваются и титулованные мужья, предоставляя покинутым супругам обратиться в департамент разводов...

Насколько дней тому назад на лекции полковника Роберта Ингерсоля, величайшего оратора-атеиста Америки, три тысячи народа из высших классов культуры душили друг друга в продолжении трех часов в Чикеринг-Голь, а тысяч пять принуждены были вернуться домой за неимением мест. Ингерсоль читал лекцию "Долой религии! Нет ада! Бог — человечество, и нет другого божества", а в антрактах гигантский орган ревел марш и хоры из "Орфея в аду"...

Несмотря на тему лекции, местами до отвращения богохульную, Ингерсоль выказал в одном пассаже речи своей, направленной против материализма и алчности протестантского духовенства, необычайную энергию и храбрость. Одной короткой фразой он обрисовал все Нью-Йоркское общество, заклеймил в сердце каждого честного человека эту мерзейшую черту в янки, черту не только дозволяемую, но даже поощряемую пасторами — главным образом модных церквей, и которую они к тому же разделяют и вполне выказывают первые.

— Кому, пасторы, вы сулите ад? — воскликнул лектор, обращаясь к публике, меж которой находилось много духовных особ. Кто, по вашему мнению, должен быть обреченным на вечные мученья в неугасаемом пламени?.. Уж, конечно, не обладатели миллионов... даже и не те, у кого найдется несколько сот тысяч, хотя бы и уворованных... Кто когда слыхал, чтобы кто—либо из нашего духовенства осмелился посулить ад богатому человеку — Стюарту, Вандербильту, Сингеру, оставившему после смерти девять вдов и до тридцати детей... Нет, наши духовные отцы посылают в вечный ад лишь одних бездомных бродяг, нищих, горемычных воришек... Богатых воров они снабжают паспортами прямо в царство небесное!

Затем он обратился уже прямо к пасторам, которые кисло улыбались, развалясь в креслах, и стал вызывать их — осмелиться назвать по имени хотя одного из богатых людей, умерших в последние годы и известных своими мошенничествами, развратом и бессердечием. "Назовите мне лишь одного из этих финансовых королей, который, по вашему мнению, заслужил, как нераскаявшийся грешник, муки ада! — рычал оратор. — Пусть, если есть между вами хоть один честный человек, хоть один верный служитель Христа, да встанет он без боязни и трепета перед могуществом Мамона и назовет одну из этих личностей, которыя нам всем знакомы и имя коих будет долго проклинаемо вдовами и сиротами... " и т. д.

Один за другим стали вставать своих мест наши преподобные и, хотя глаза трех тысяч человек были устремлены на них, один, другой, третий ... вот еще два господина в белых галстуках встали, приосанились и, повернув налево кругом, тихонько исчезли из залы...

У нас начинают серьёзно отказываться от традиционного погребения умерших и принимаются всё чаще и чаще сжигать тела в крематориях. Недавно один немец — булочник, почтенный отец семейства, потерял восьмидневного сына и, получив от доктора свидетельство о смерти и дозволение полиции на погребение, деликатно завернул новорожденного в чистый батистовый платок, уложил в сигарный ящик, а затем в железный и при свидетелях предал тело огню, сунув оба ящика в обыкновенную печь вместе с булками. От маленького тела остались всего в 25 минут времени две с половиною унции пеплу, который родители сохраняют в урне под зеркалом. Санитарный департамент было вмешался, но тут же было решено никому не препятствовать в методе последнего распоряжения с телами мертвых. Нашли, что "кремация тел" даже весьма выгодна в густо населенных городах, так как этим станет возможным избегнуть заразительных миазм в воздухе.

На этой неделе произошло несколько новых, но далеко не неожиданных "сенсаций". Олдерман города Луизвилля, некто Мосс, обвинен и уж признался в подлогах векселей на сумму 80 000 долларов. А раз признавшись, он даже развеселился и заметил судьям, что публика должна считать себя весьма счастливой, что так дешево отделалась. "Не будь мне семьдесят два года, — добавил сей маститый старец, — я бы наделал подлогов на сумму, вчетверо крупнее настоящей". Excusez du pen! И чистосердечно, и верно.

На днях вешают Ранда, молодого и весьма образованного человека, зарезавшего семь особ в продолжение пяти месяцев с прозаической целью грабежа. Дело вдовы Мэриль, оставившей все своё значительное состояние католической церкви, помимо наследников, идет своим чередом. Кардинал Мак-Клоский запутан в оное весьма некрасиво. Повторяется старая история проделок гг. иезуитов с богатыми умирающими барынями, на нервы которых слово "ад" действует неприятным образом. Вдова Мэриль была к тому же протестанткой, и кардинал с клевретами обвиняются в том, что они запугали её в последние минуты жизни до сумасшествия. Процесс Вандербильта, в котором дело идет о 108 миллионах долларов, тянется, растягивается и затягивается. Фемида решительно бессильна ввиду такого ослепительного куша. Публика начинает подозревать, что, быть может, скатясь, как снежный обвал, несколько миллиончиков, попав меж судей и присяжных, так и застряли там; что они заморозили им мозги, ослепили их и что эта сотня миллионов так и останется у того, кому она менее всего принадлежит.

Если, оставив на время "курьезы" в области миллионеров, мы обратим внимание на обыденные происшествия в среде более скромных граждан, то найдем и здесь, чему подивиться. Если не все американцы — отъявленные, чистосердечные мормоны, то ведь это только вследствие того, что они себя не желают причислять к этой секте. Редкий гражданин не имеет или не имел трех, четырех разведенных с ним жен. Случается и так, что, живя в одном с бывшим мужем городе, и некоторые из супруг обладают таковым же числом ех-супругов. Я лично знакома с- одной весьма уважаемой дамою, "приятной во всех отношениях", которая была замужем и разведена пять раз, а на прошлой неделе вышла замуж за шестого счастливца. Но главная прелесть курьёза состоит в том, что каждый из этих пяти живых покойников обязан по закону выплачивать ей ежемесячно alimony, т. е. содержание от 70 до 200 долларов, смотря по состоянию. Развод она получала всякий раз на основании того, что у англичан зовется criminal connection, неверность со стороны супруга — в одном случае, за "оскорбление чувств"! Таким образом, моя знакомая сделалась нечто вроде мужевладетельницей и ежемесячно ездит собирать доход с мужей, как другие собирают его с домов. Откажи ей один из них в содержании, и его тотчас же засадят в тюрьму за contempt of court — презрение к суду. Эта дама одна из главных дам-патронесс "общества красного полумесяца и креста".

Не желая навлечь на себя подозрение в преувеличении, постараюсь придерживаться лишь тех фактов, которые перешли в область истории. Выбираю самые современные "курьёзы". В Америке умеренность в чем бы то ни было неизвестна. Наши граждане уловчаются доводить и великое, и смешное до пес plus ultra. Например, в настоящее время идет самая ожесточенная война между консерваторами и либералами или, скорее, между деистами и атеистами. С одной стороны, пасторы разношерстнейших сект, с другой — радикалы, либералы и позитивисты ежедневно доводят дело до драки: первые, требуя, чтобы Всевышний имел право голоса в конституции, а последние, — буквально изгоняя даже имя божества из оной в силу национальной конвенции 14 мая 1787 года, принявшей и ратифицировавшей конституцию Соед. Штатов. Обоюдные обвинения, доносы, проклятия гремят с кафедры и платформы; а пресса, хотя и разделенная на две партии, на религиозную и антирелигиозную, подсмеивается над обоими лагерями воюющих. Но и само протестантское духовенство распадается надвое. Консерваторы-пасторы доказывают и требуют права гражданства в религии для ада, с его вечным неугасаемым пламенем, черта с раздвоенным хвостом, рогами и легендарным копытом и вечного нескончаемого наказания в будущей жизни; а пасторы — радикалы кричат, что все это метафоры и притчи, и массами переходят в унитарианство, присоединяясь к универсалистам, догматы веры коих равняются нулю. Сумбур в стране необыкновенный. Газеты подстрекают насмешками то одну, то другую из воюющих сторон. А между тем на полдороге между атеистами и догматиками собираются спиритуалисты, число коих возрастает с каждым днем. Последняя ревизия показала, что их более одиннадцати миллионов в одних северных штатах.

Что такое спиритуалисты? Какая вера у них, и существуют ли какие-либо границы между возможным и невозможным? Судите сами. Вот самое замечательное из последних чудес из тысячи других "чудес в решете". Хотя "свежо предание", а все же всякому "поверится с трудом"...

Несколько месяцев тому назад преподобные д-р Уатсон, пастор епископальной церкви в Мемфисе (Уэст), он же и издатель-редактор журнала "Spiritual Magasine" (журнал, посвященный единственно покойным гражданам Америки, отлетевшим в лучшую обитель (иностранных духов у нас не полагается, вероятно, за отсутствием медиумов-филологов)), печатал следующее заявление. Все верующие города Мемфиса в сообщение мира видимого с миром невидимым, т. е. в факт материализации духов, приглашались почтенным пастырем к нему на квартиру, дабы присутствовать при необыкновенном торжестве. Дух мисс Алисы Робертс, умершей за несколько дней до свадьбы своей с Томасом Муром, поэтом и писателем, выходил замуж за м-ра К. Стильмана, юношу, пока еще обретающегося в живых на нашем шаре!!!!

Дело в том, что вышеперечисленный эфирный "дух", утешившись за такое продолжительное время в измене автора Лала-Рук, влюбился недавно, познакомясь с ним в темном "кабинете" некоего медиума женского пола, в юного Стильмана. А раз познакомясь и убедясь, что ему платят взаимностью, влюбленный дух, как оно и подобает благовоспитанной экс-барышне, даже и в разжижено-флюидической оболочке, решился во избежание скандала в верхнем, как и в нижнем ярусе мироздания, выйти законным образом замуж.

Собрались гости — человек до трехсот, и вся высшая интеллигенция — отборные "мозги" спиритов-испытателей. Два длинных стола, уставленные пирожными, фруктами и винами, стояли между занавесью кабинета (в коем "невидимые" облекаются на время в видимую оболочку) и зрителями. Мистрис Мюмгер, медиум, уселась за занавесью, и через несколько минут вышло из "кабинета" шесть прелестных, одетых в бальные платья девиц-"духов", то были подруги "невесты-духа". Наконец, вышла и она сама, покрытая длинным вуалем, "блистая юностью и красотой". Начались "shake-hands", рукопожатия и затем, ввиду того, что невеста могла с одной минуты до другой разлететься в пух, быстро приступили к брачной церемонии. Преподоб. пастор соединил руки живого жениха и мертвой невесты, и в несколько минут два существа были превращены во единое. По окончании церемонии все бросились целовать невесту с поздравлениями — все, кроме жениха, и до того зацеловали, что она почти вся испарилась и принуждена была несколько раз уходить в кабинет для "укрепления временной плоти"... Затем, выпив вина, закусив пирожным и поспешно попрощавшись, она окончательно исчезла. "Мы наперед знаем, — писал в то время преподоб. Уатсон5, — что многие скептики подымут нас на смех. Но никто из тех, кто искренно верует, что Христос обратил воду в вино и что обещание его ученикам на последней трапезе пить вместе с ними оное в царствии небесном, — не одна лишь пустая бессмысленная фраза, но факт, который, вероятно, и был выполнен учителем после смерти апостолов в его буквальном смысле, не станет смеяться, но еще тверже уверует, что загробный мир есть лишь верное отражение мира земного"...

Преподобный "спирит", вероятно, забыл, что Христос произнес и другие столь же памятные слова, а именно: что в царствии небесном не женятся и не выходят замуж, но живут, как ангелы небесные...

Эта, по мнению многих, как и по моему собственному скромному мнению, богохульная пародия кончилась трагикомедией. Супруг "невесты-духа", соскучась браком в продолжении которого каждое свидание с женою—призраком обходилось ему в 5 долларов и не могло обойтись без необходимого присутствия медиума, женился недавно на живой жене. Д-р Уатсон, подстрекаемый целою ватагою "спиритуалистов", подал в суд обвинение на Стильмана в двоеженстве. Интересно будет узнать, как отнесутся к этому делу судьи Мемфиса и какой будет вынесен приговор присяжными!

А между тем, пока решаются миллионные дела, "ад" разрушается до основания, а бестелесные "духи" выходят замуж и женятся, у маленьких людишек в Америке — где тонко, там и рвется, как в халдейской России. У нас, как, впрочем, и приличествует антиподам, все идет шиворот—навыворот да вверх ногами, в доказательство чего приведу следующий и последний "курьез". Грязная, однодолларная бумажка принимается в торговле за 100 центов и считается по курсу за 98; а новый серебряный доллар, царь-красавец между монетами, упал до 90 центов. Владетели невадских рудников, которые и затеяли всю эту кутерьму о "серебряном вопросе", остались с носом. Вздулись лишь еще круглее карманы у одних богатых "politicians" да у некоторых сенаторов. А бедный человек, получавший жалованье за последнее время звонкой монетой, потерял, быть может, с последнего доллара десять процентов!

"Что вору сходит с рук,
За то воришку бьют"...

получает в Америке необыкновенное значение.

Елена Блаватская.

Нью-Йорк, 14 (26) февраля.

(Правда. — 1878 — 25 марта (6 апреля). — С. 1- 4.)

К началу страницы

 
 

 
html counterсчетчик посетителей сайта
TOP.proext.com ЧИСТЫЙ ИНТЕРНЕТ - logoSlovo.RU