Е.П.Блаватская
Смерть и бессмертие
(сборник статей)
Приложение
Илларион Смердис
Письмо из монастыря Сурб Ованес
...Наши зороастрийские братья с радостью услышат о страничке
своей истории, вырванной из книги народной памяти и
вплетенной в легенды. Эта книга — столь исполненная величия
их праотцов времен седой древности, когда они не только
представляли гордую и независимую нацию, но и были связаны
единою религией, единым государством и единою цивилизацией —
стремительно уходит в небытие. Судьба ее напоминает участь
некоторых ценных манускриптов до-христианских веков, кои
порою находят плесневеющими в библиотеках древних
монастырей. Сначала широкие поля ее использовались для
монашеских диссертаций, а позднее и само содержание стало
стираться рукою вандала, дабы расчистить путь полемическим
дискуссиям о какой-нибудь арианской ереси... Как ни странно,
даже те немногие предания, что дошли до наших дней, не нашли
себе пристанища среди бехдинов — этой горстки
«последователей истинной веры», которые, цепляясь за свою
древнюю религию, разбросаны ныне по всей провинции Керман —
а, напротив, сконцентрировались вокруг горной цепи Великой,
или Большой Армении и озера Ван, среди полу-христианского
армянского населения. Чтобы высвободить их целыми и
невредимыми из запутанного клубка мусульманских,
христианских и языческих легенд, потребуется рука
попроворнее, чем у заколдованной принцессы из сказки «Синяя
Борода». К величайшему счастью, некоторые из основных
записей удалось спасти, и они хранятся ныне в виде целой
библиотеки из цилиндров. В один прекрасный день они смогут
сильно пошатнуть дикие теории и интерпретации всех этих
Анкетиль-Дюперронов, Шпигелей и Гаугов. Vox populi, vox
dei. Народная молва, живо воспринимающая все чудесное,
сплела паутину замысловатых фантазий вокруг центрального
ядра реального факта: она гласит, будто величественная
фигура — настойчиво отождествляемая с Матаном, последним за
прошедшие шестнадцать веков величайшим Жрецом-Магом,
отправившимся к праотцам — ежедневно, на закате появляется у
входа в недоступную пещеру, на вершине одного из пиков
Ала-Дага, с книгою хроник под мышкой...
За исключением «гебров» — бехдинов Кермана — миллионы
древних огне-поклонников обратились ныне в мусульман и
христиан. О человеческой крови, пролитой во время
насильственных обращений в христианство и магометанство,
повествуют многие народные предания. Слезы Записывающего
Ангела, излитые на протяжении двух эпох, отпущенных
человечеству со времен Гайо-Марэтана ,
едва ли смоют все его записи в книге отвратительнейших и
жесточайших злодеяний, содеянных христианами и мусульманами
против последователей Заратуштры. От творений веков в виде
храмов Огня и монументов, разрушенных рвением новообращенных
«святых» — «людей честной репутации», занесенных в церковные
басни, именуемые Историей Церкви — остались лишь
многочисленные развалины, каждая из коих могла бы поведать
собственную скорбную
повесть. Я только что посетил один из таких исторических
памятников, воздвигнутый во времена глубокой древности,
более отдаленной от нас, нежели то готовы признать
европейцы. Я пишу вам на алтаре огнепоклонников, сооруженном
4000 лет назад и каким-то чудом избегшем разрушения,
превратив его в очень удобный пюпитр.
Покинув Диядин третьего дня на рассвете, я отправился к
подножию Ала-Дага, через льды и снега, и спустя 36 часов
подошел к той самой пещере... Ала-Даг, выражаясь
географически — современное название целой горной цепи, к
югу от Баязида и Диядина; Непат, Шушик-Даг, Чир-Герук и
Кумбег-Даг представляют собою отдельные вершины, хотя и
объединены одним названием — Ала-Даг, «Гора Бога». Вершины
эти не стоит сравнивать с Гималаями, поскольку их высочайший
пик расположен всего лишь на высоте 11600 футов над уровнем
моря, но они интересны своими легендами. Преждевременно и
бесполезно выдавать то, что может раскрыть истину. Ваши
археологи и этнологи пока что по рукам и ногам связаны
библейскими водорослями, которые еще не менее столетия будут
мешать древу Истинного Знания привиться на западной
почве... Но я могу рассказать вам о народном предании,
основанном на реальном факте. Услышав о моем
намерении исследовать горные твердыни, некий почтенный
армянский патриарх из Диядина, стремясь на закате жизни как
можно лучше использовать один-единственный орган,
оставленный ему в целости и невредимости курдами — а именно,
свой язык — не в меру развязал его по такому случаю. Как
только ни старался он отпугнуть меня от моей затеи. Ни один
смертный, говорил он, не может добраться до этого
места и остаться в живых. При том, что каждая пещера
является личною собственностью «Матана», он повсюду, где
ступит нога путешественника, извергает священный огонь,
испепеляя его за святотатственноею покушение; к тому же,
в самой высокой пещере хранится Ноев Ковчег... «А что же
тогда вы думаете о Ковчеге на горе Арарат?» —
поинтересовался я у него. И тут же оценил всю важность
новейшего геологического открытия: что давным-давно Арарат
составлял часть Ала-Дага, но попав в руки персов, откололся
от него и водрузился на христианской территории, оставив, в
поспешном бегстве, «священный» ковчег под надежною охраной
Ала-Дага. С тех пор «Матан» отказывается выдавать его .
Другое предание — бытующее среди бехдинов и в
оазисе Иезд — рассказывает о посвященных Магах, которые, во
времена доисторические, благодаря своим знаниям и мудрости,
стали «богами». Они жили в армянских горах и были
астрологами. Узнав от звездных божеств, что мир
вскоре будет затоплен, они заставили гору, на которой
обитали, исторгнуть огонь и лаву, покрывшую смолою всю
поверхность горы, что надежно защитило великую пещеру от
воды. Затем они водворили всех праведников, с их скотом и
скарбом, внутрь горы, а всех нечестивцев оставили на
погибель. Можно найти и более упрощенную версию, которая
была бы ближе к историческим фактам. Но об этом пока — ни
слова.
Вы, конечно, знаете, что армяне, остававшиеся в религиозном
отношении, вплоть до четвертого и даже седьмого веков
христианской эры, парсами, называют себя хайками —
потомками Хайка, современника Билу (Бела), царя
вавилонского .
Обожествив его после смерти, они поклонялись ему как
солнечному и лунному божеству. Хайк процветал за 2200 лет до
Р.Х., согласно официально принятой датировке, и более, чем
за 7000 лет, согласно истине. Их легенда гласит, что Хайк со
своим кланом был вынужден эмигрировать из Вавилона в Армению
из-за религиозных преследований, которым их подверг Билу,
пытавшийся отвратить их от чистого парсизма и обратить в
сабеизм, включив Луну в культ почитания Солнца. Через
двадцать шесть веков (официально принятая дата), когда царь
Тиридат — последний из Аршакидов — стал насильственно
обращать их в христианство (четвертый век) и новая вера
распространила свои версии космогонии «Бытия», Хайк имел
честь преобразиться в потомка Иафета, сына Ноя — этого
добродетельного старца, обладавшего всеми достоинствами,
кроме одного... быть рожденным. Но даже позабытые ими
предания свидетельствуют о том, что они оставались верными
учениям Зороастра. Они следовали им с тех пор, как Музар
Оанн или Аннедот — Посланец Небес или Солнца (первый
Одакон Ано-Дафос, человек-рыба) — ежедневно появляясь из
моря на рассвете и погружаясь в него на закате, преподал им
благое учение, все их искусства и культуру. Было это во
время царствования Аменона Халдейского, за 68 сари, или
244800 лет до Потопа. С той поры (как утверждают ассирологи
на основании хроник-цилиндров) еще несколько Одаконов
подымались из моря, последний же выходил во времена
халдейского царя Убара-Туту — «зарево заката» —
предпоследнего из допотопных царей Бероса.
Эти водные учителя, все до единого, являлись из своей
среды обитания, что в землях неведомых, подымаясь из
вод Персидского Залива.
Если мы изучим сказание об Аннедоте, оставленное нам
Аполлодором, а затем подкрепим его древними до-христианскими
легендами Армении, повествующими, что он открыл им семена
земли, научил их поклоняться матери-Земле и отцу-Солнцу
и показал, как помочь двоим вырастить плод, то есть обучил
искусству сельского хозяйства — то мы едва ли станем
удивляться, обнаружив, что халдейский Оанн и Зороастр в их
памяти едины. Халдейский Аннедот именовался «Сыном
Рыбы», а последнее было именем матери Зороастра. Любопытно,
что ваши исследователи Зенд-Авесты, парсы и европейцы,
скажут на это? Возможно, они будут немало удивлены, узнав,
что именно эллинизированное имя их Зороастра-Аннедота —
которого греки называли Оаннесом — сделало обращение
древних армян в христианство менее болезненным, чем оно
могло бы быть в действительности — и я готов это сейчас
доказать.
От Ала-Дага я направился чуть западнее Диядина и остановился
у монастыря Сурб-Ованес — «Иоанна Предтечи» (имя Ованес
тождественно греческому Иоанну). Сурб-Ованес — древнейший
христианский монастырь в Армении. Он сооружен на месте
допотопного Храма Огня и располагается на левом берегу
Евфрата, у подножия величественного Непата. Задолго до
христианской эры здесь стоял город — одни называли его
Бхагван, другие Дитза-ван — посвященный Ахура-Мазде или
Ормузду. Страна эта изобилует преданиями, и даже
монастырские библиотеки сберегли множество подлинных
памятников этих дохристианских веков. Среди прочих там есть
один толстый манускрипт, содержащий начертанные на
пергаменте хроники всех празднеств
армян-огнепоклонников. С особой пышностью отмечался Новый
Год, начинавшийся у них в августе. Армянская цивилизация,
отшлифованная зороастрийской философией, похоже,
пользовалась чуть ли не всеми современными удобствами. Эти
хроники (четвертый век христианской эры) содержат
повествование о смерти и погребении Высшего Жреца Матана
(чьим привидением меня ежедневно стращают местные жители) —
брата царя Тиграна III. Когда он почил, царственный
родственник воздвиг в его память величественный храм огня.
При нем было несколько гостиниц, предлагавших бесплатно кров
и пищу каждому путнику и утешение пилигримам, независимо от
их национальности. Увы! То были последние солнечные
дни их веры... В 302 году царь Тиридат, вместе с придворными
и армией, был крещен на том же самом месте, в водах Евфрата,
Григором Озаренным .
Нет сомнений, что преподобный святой счел себя озаренным
блестящею идеей; ибо не осени она его тогда — многие
миллионы крещеных армян оставались бы огнепоклонниками и по
сей день. Хотя царь и часть его придворных приняли
христианство, народ ему воспротивился и был насильно обращен
в новую веру. Чтобы сломить их сопротивление, в тот же год
Григор посоветовал царю сровнять с землею храм огня в
Бхагване и воздвигнуть на его месте христианскую церковь,
куда и поместили затем реликвии (бедренную кость и кости
двух пальцев), якобы принадлежавшие святому Иоанну
Крестителю, или «Предтече». В период полуторавековой
зависимости от Македонии (с 325 г. до Р.Х.) армяне приняли
для своего халдейского человека-рыбы Аннедота имя Ованес.
Их легко заставили поверить в то, что «Ованес Креститель»,
загнавший их в воду, был тождественен Ованесу или Оанну,
наставлявшему их предков, восставая из вод, вступая и
погружаясь в них — до, во время и после наставлений. Короче
говоря, идентичность имени и стихии оказалась полезным
союзником в плане, состряпанном дипломатичным святым. К
концу одиннадцатого века вся Армения приняла христианство.
Мораль, которую можно вывести из этой истории, такова:
старики умирают, рождается новое поколение, но тот же
фанатичный и сектантсткий дух, что воодушевляет миссионера и
священника сегодня, воодушевлял и миссионера и священника
древности, ибо священническая каста — самая стойкая. Эта
легенда и вера в халдейского Оанна — единственная
отличительная черта современного парсизма у древних армян. И
тем не менее, я не берусь сказать, что в парсизме до периода
Сасанидов не было такой же веры, хотя бы и в форме легенды.
В то время, когда с падением Сасанидов угасли последние
искры персидской государственности, почти все их книги и
писания, которые пощадил Александр, были утеряны. Династия
Сасанидов, я знаю, восстановила религию Магов во всем ее
первозданном великолепии; а древние халдейские Маги веровали
в Оанна — человека-рыбу, вестника, посланного им Белом,
Солнечным Божеством, дабы наставлять человечество, как
говорит Берос, жрец Храма Бела. Признать в Зороастре
реформатора религии Магов значит приблизить эпоху его
процветания к самому порогу христианской эры, а в таком
случае никогда бы не существовало столь большого расхождения
относительно времени его жизни, какое существует ныне и
какое мы находим у греческих историков.
В заключение письма — еще несколько слов. В 634-639 годах
византийский император Ираклий, возвращаясь из похода в
Персию и найдя церковь слишком убогою для хранения такого
сокровища, как реликвии «Предтечи», приказал снести это
строение и воздвигнуть на его месте гигантский монастырь.
Его внешние величественные и грандиозные пропорции изумляют
путешественника и по сей день. Это самое большое здание в
Армении. Но внутри него — мрак и пустота. Стена, на которой
высечена надпись о похвальном деянии византийского
императора, изрешечена мусульманскими пулями... Купол
покоится на четырех массивных гранитных колоннах, внутри
которых выдолблен ряд комнат, расположенных в несколько
этажей друг над другом, с винтовыми лестницами, вьющимися
вокруг них и идущими к каждой келье, с потайными ходами,
прорубленными в стене и ведущими их обитателей в час
опасности на вершину купола, а оттуда — прямо в сердце горы,
к ее многочисленным естественным пещерам. Вследствие
недавних вторжений курдов, исчезла последняя церковная
утварь и алтарь — и даже святое бедро и два пальца не смогли
уберечь этого места. И только библиотека, состоящая из книг
и древних манускриптов, сваленных, как ненужный хлам, в
углах келий и не прельстившая ни одного курда, разбросана по
всем комнатам. Из трех монахов, находившихся здесь в 1877
году, остался лишь один. В благодарность за кинжал и немного
серебряных абазов ,
он дал мне несколько ценных манускриптов...
И[лларион]
Ч[лен] Т[еософского] О[бщества]
Апрель [1881].
Этот
фрагмент из большого письма, подписанного «И...», был
первоначально напечатан в «Theosophist» в июле 1881 года
(том II, стр. 213-215), но автор его долгие годы оставался
неизвестным. Однако, после публикации манускрипта
Е.П.Блаватской «Зороастр в “истории” и Заратуштра в тайных
анналах» имя автора данного письма неожиданно выяснилось.
Оказалось, что оно написано Адептом, известным под именем
Илларион Смердис, жившим некоторое время на острове Кипр.
Е.П.Блаватская упоминает об этом письме и определенно
называет его автора. Из других источников известно, что
Илларион Смердис сотрудничал с Е.П.Блаватской в написании ее
оккультных рассказов, таких, например, как «Одушевленная
скрипка», который, собственно, и подписан его именем (см.
сборник Е.П.Блаватская, У.К.Джадж, М.Коллинз «Кармические
видения». — М.: Сфера, 1995). Е.П.Блаватская утверждала («Light»,
9 августа 1884), что этот Адепт, «по пути к своему
окончательному посвящению, навестил нас [с Г.С.Олькоттом] в
своем физическом теле, проезжая через Бомбей». То же самое
писал и полковник Г.С.Олькотт («Old Diarie Leaves», запись
от 19 февраля 1881 г.). Этому же Брату приписывается
авторство первой части книги «Свет на Пути», записанной
Мейбл Коллинз. Сурб Ованес — название старейшего
христианского монастыря в Армении.
Скорее, в тысячелетия, ибо, согласно
хронологии, оставленной нам Беросом, царствование
этого царя длилось 8 сари — 28800 лет. —
Прим. Е.П.Б.
К началу страницы → К
оглавлению сборника "Смерть и Бессмертие"
|