Термин переводится как "Божественная Мудрость",
θεοσοφια (Теософия) или Мудрость
богов. Слово θεος по-гречески означает "бог", одно из божественных существ,
но, конечно, не "Бог" в современном смысле этого слова. Следовательно, это
не "Мудрость Бога", как переводят некоторые, но "Божественная Мудрость", та,
которой обладают боги.
Этому термину много тысяч лет. Он пришёл к нам от
Александрийских философов, называвшихся "любящими истину", Филалетами, от
"φιλ" — "любящий", и " αληθεια" — "истина". Слово "Теософия" относится к
третьему веку нашей эры, когда его начали употреблять Аммоний Саккас и его
последователи, разработавшие Эклектическую теософическую систему.
Ее источник еще древнее. Она приписывается Египетскому
Жрецу Пот-Амуну, жившему в первые годы династии Птолемея, и Диоген Лаэрций
сообщает, что слово является Коптским и обозначает нечто, посвященное Амуну,
Богу Мудрости. Теософия является эквивалентом Брахма-Видья, Божественного
Знания.
"Религия Мудрости" была единой в древности; и тождество
изначальной религиозной философии доказано идентичными доктринами,
передаваемыми Посвящённым во время МИСТЕРИЙ, учреждения, некогда
распространённого повсеместно. "Все древние культы указывают на
существование предшествующей им, единой Теософии. Ключ, открывающий
одно, должен открывать всё, в противном случае, он не может быть верным
ключом". ("Эклектическая Философия")
Единая РЕЛИГИЯ МУДРОСТИ, будучи последним словом
возможного человеческого знания, тщательно оберегалась. Она возникла за
много лет до Александрийских теософов, дождалась современных и переживет
любую другую религию и философию.
Она сохранялась среди Посвященных каждой страны; среди
настоящих искателей Истины — их учеников; и в тех частях Мира, где такие
знания всегда ценились и развивались больше всего: в Индии, Центральной Азии
и Персии.
Только невежественные люди могут относиться к ней как к
недавно изобретённой системе. Она стара как Мир в своем Учении и Этике, если
не в названии, а также является самой широкой и всеобъемлющей системой из
всех. …Теософия не новый кандидат, предлагаемый мировому вниманию, а только
новое изложение принципов, которые признавались уже в раннем детстве
человечества.
Таким образом, теософия — это древняя Религия Мудрости,
эзотерическая доктрина, некогда известная во всех претендующих на
цивилизованность странах. Все древние писания изображают эту «Мудрость» как
эманацию Божественного Принципа; и ясное осознание этого запечатлено в таких
именах, как индийский Будха, вавилонский Набу, Тот Мемфиса, Гермес Греции, а
также в именах богинь — Метис, Нейт, Афина, гностическая София — и, наконец,
в Ведах, чье название произошло от слова «знать». Все древние философы
Востока и Запада, иерофанты древнего Египта, риши Арьяварты и теодидакты
Греции называли теософией знание об оккультных и, по существу, божественных
вещах. Меркава еврейских раввинов — популярная мирская серия — таким
образом, является лишь средством достижения, внешней оболочкой, содержащей
высшее эзотерическое знание. Маги Зороастра получали наставления и
посвящения в пещерах и тайных ложах Бактрии; египетские и греческие иерофанты давали свои aporrheta — тайные инструкции — и mystes становился
Epoptes — Пророком.
Почему же тогда Теософия практически неизвестна народам
Западного полушария? Почему она должна быть книгой за семью печатями для
рас, признанных самыми культурными и передовыми?
Мы знаем, что в древние времена существовали нации
такие же культурные и уж конечно духовно более "продвинутые", чем мы. Но
есть несколько причин этого добровольного незнания. Одну из них открыл Св.
Павел просвещенным афинянам — отсутствие в течение долгих веков настоящего
духовного озарения, и даже интереса, из-за слишком сильной их привязанности
к объектам чувственных желаний и долгого рабства в плену мертвой буквы
догматизма и обрядности. Но основная причина в том, что настоящая Теософия
всегда сохранялась в тайне. Причины же для этого в свою очередь следующие:
во-первых, порочность натуры обычного человека, его
эгоизм, всегда стремящийся к удовлетворению личных желаний в ущерб соседям и
окружающим. Таким людям никогда нельзя доверять божественные тайны.
Во-вторых, их неспособность сохранить священное и
божественное знание от профанации. Именно последняя привела к извращению
самых возвышенных истин и символов, и к постепенному превращению духовной
материи в антропоморфную, конкретную и вульгарную образность — другими
словами, к остановке развития божественной идеи и к идолопоклонству.
По содержанию «Тайной Доктрины» можно судить о том, что
думали люди на протяжении всей древности о первых наставниках изначального
человечества и трех его древнейших рас. Именно в те времена происходит
становление Религии Мудрости, в которую верят все теософы. Появление так
называемого «оккультизма» (или, скорее, эзотерической науки) связано с теми
существами, которые, следуя закону кармы, воплотились в нашем человечестве и
заложили в нем основы тайной науки, которую бесчисленные поколения адептов
передавали затем из века в век, сверяя ее учения с собственными наблюдениями
и опытом и периодически возвещая о ней миру. Основная масса этих знаний
(которыми ни один человек не может обладать в полном объеме) как раз и
составляет то, что мы теперь называем теософией, или «божественным знанием».
Существа из иных, более высоких миров могут обладать им во всей полноте; но
нам доступны лишь приблизительные представления о нем.
Единство всего во Вселенной уже само по себе
подразумевает и оправдывает нашу веру в существование знания одновременно
научного, философского и религиозного, демонстрирующего закономерность и
реальность взаимосвязи всех людей и всех вещей во Вселенной. Но такое знание
по необходимости должно быть религией, и потому во всей своей совокупности и
универсальности оно называется Религией Мудрости.
Таким образом, Теософия есть Религия Мудрости или
«Божественная Мудрость». Сущность и основа всех мировых религий и философий,
преподаваемая и практикуемая немногими избранными с тех пор, как человек
стал мыслящим существом. В практическом применении теософия есть чисто
божественная этика; определения, данные ей в словарях, просто бессмыслица,
вздор, основанный на религиозном суеверии и невежестве в отношении истинного
духа ранних розенкрейцеров и средневековых философов, называвших себя
теософами.
Слово "Теософия" относится к третьему веку нашей эры,
когда его начали употреблять Аммоний Саккас и его последователи,
разработавшие Эклектическую теософическую систему.
Что являлось целью этой системы?
Прежде всего, запечатлеть определенные великие
моральные истины в своих последователях и во всех тех, кто были "любящими
истину". С тех пор Теософическое Общество приняло девиз: "Нет религии выше
истины". Так, главной целью основателей Эклектической Теософической Школы
была одна из трех целей их современного преемника — Теософического Общества,
а именно: примирить все религии, секты и нации общей системой этики,
основанной на вечных истинах.
Доказать, что это в действительности возможно и что все
мировые религии действительно опираются на одну и ту же истину можно путем
их сравнительного изучения и анализа. "Религия Мудрости" была единой в
древности; и тождество изначальной религиозной философии доказано
идентичными доктринами, передаваемыми Посвященным во время МИСТЕРИЙ, широко
распространенных повсюду. "Все старые культы указывают на существование
предшествующей им, единственной Теософии. Ключ, который открывает что-либо,
должен открывать все, в противном случае, это неверный ключ".
("Эклектическая Философия").
Аммоний Саккас был сыном родителей-христиан, и, с
самого детства, будучи не в состоянии воспринять догматическое Христианство,
стал Нео-Платоником; и ему, как Якобу Бёмэ и другим великим пророкам и
мистикам, открылась Божественная Мудрость в снах и видениях. Отсюда его имя
— Теодидактос. Он решил примирить все религиозные системы, и, демонстрируя
их общий источник, установить одно всеобщее вероучение, основанное на этике.
Его жизнь была так безупречна и чиста, его учение так глубоко и
всеобъемлюще, что несколько Отцов Церкви были его тайными учениками. Климент
Александрийский был очень высокого мнения о нем.
Во времена Аммония существовало несколько древних
Великих Религий и большое количество сект только в Египте и Палестине. Как
ему удавалось примирить их?
Делая то, что Теософское общество старается делать
сейчас. Неоплатоники составляли большую организацию, ее члены принадлежали к
различным религиозным философиям; так же и наши теософы. В те дни иудей
Аристобул подтвердил, что этика Аристотеля представляет собой эзотерические
учения Закона Моисея; Филон Иудей попытался примирить Пятикнижие с
Пифагорейской и Платоновской философией; а Иосиф доказал, что Ессеи Кармела
были просто переписчиками и последователями Египетских Терапевтов
(целителей). Так же и в наши дни. Мы можем показать путь происхождения
каждой Христианской конфессии, каждой, даже самой маленькой, секты.
Последние являются маленькими веточками или побегами, выросшими на более
крупных ветвях; но побеги и ветви берут начало от одного и того же ствола —
РЕЛИГИИ МУДРОСТИ. Доказать это и было целью Аммония, который пытался убедить
язычников и христиан, иудеев и идолопоклонников отбросить свои споры и
разногласия, помня только, что все они — дети любящей матери, и что они
владеют одной и той же истиной, только облаченной в разные одежды. Такова же
и цель Теософии.
Отдельные личности во все времена более или менее верно понимали
Теософическое Учение и приводили в соответствие с ним свою жизнь. Это Учение
не принадлежит ни к какой религии, обществу или времени. Оно принадлежит, по
праву рождения, каждой человеческой душе. Такую вещь, как правила веры,
каждый должен выбирать сам, в соответствии со своей природой, потребностями
и различным жизненным опытом. Таким образом становится ясно, почему те, кто
представляли Теософию новой религией, напрасно охотились за ее символом веры
и ритуалом. Ее кредо — это Верность Истине, а ее ритуал — "Чтить каждую
Истину на практике".
Теософическое Общество было основано 17 ноября 1875 г.,
в Нью-Йорке, Еленой Петровной Блаватской, Генри Олькоттом при содействии
У.К.Джаджа и некоторых других. В 1876 г. центр его был перенесен в Индию, в
Мадрас, где Теософическим Обществом был приобретен дом (в Адиаре, предместье
Мадраса), служащий с тех пор местопребыванием Президента Общества.
Цели Общества выражаются в трех параграфах его
Устава:
1. Основать ядро всемирного братства без различия расы, веры,
пола, социального положения и т. п.
2. Поощрять сравнительное изучение религий, философии и наук.
3. Исследовать необъясненные законы природы и скрытые силы
человека.
Общество имеет множество филиалов, разбросанных по
всему земному шару. Оно состоит из нескольких больших секций — индийской,
американской, австралийской и европейской.
Члены Общества сохраняют полную свободу религиозных
убеждений и, вступая в общество, обещают такую же терпимость по отношению ко
всякому иному убеждению и верованию. Связь их состоит не в общих верованиях,
а в общем стремлении к Истине. Таким образом, Теософское Общество не отдает
предпочтений и не следует какой-то определённой системе. Мы не
придерживаемся никакой религии и никакой философии в частности, но
отбираем то хорошее, что находим в каждой.
Но здесь, вновь, нужно констатировать, что, как и
другие древние системы, Теософия разделяется на Экзотерическую и
Эзотерическую. В чем разница между ними?
Все члены Теософического Общества свободны исповедовать
любую религию или философию, которая им нравится, или никакой, если они это
предпочитают, при условии, что они полностью согласны и готовы выполнять
одну или более из трех целей Ассоциации. Общество является филантропической
и научной организацией для распространения идеи Братства в практическом, а
не теоретическом плане. Члены Общества могут быть Христианами или
Мусульманами, Иудеями или Парсами, Буддистами или Браманистами,
спиритуалистами или материалистами, это не имеет значения; но каждый член
должен быть либо филантропом, либо ученым, исследователем Арийской и другой
древней литературы, или изучать психические явления. Короче говоря, он
должен помогать, по возможности, выполнению хотя бы одной из целей нашей
программы. В противном случае у него нет причины становиться "собратом".
Именно таково большинство экзотерического
Общества. Они могут стать, а могут не стать настоящими теософами. Они
являются членами, благодаря вступлению в Общество; но последнее не может
сделать теософом того, у кого нет чувства божественного соответствия вещей,
или того, кто понимает Теософию своим собственным — если можно так
выразиться — сектантским и эгоистичным образом. Поговорку "красив тот, кто
поступает красиво" (или "судят не по словам, а по делам") можно, в данном
случае, перефразировать так: "Теософ тот, кто поступает теософически".
Рассматриваемая как философия, теософия представляет
собой в своей практической деятельности то же самое, что и перегонный куб
средневекового алхимика. Она превращает внешне неблагородные металлы всех
ритуальных и догматических верований (включая христианство) в золото фактов
и истин и тем самым создает подлинную и универсальную панацею от всех
человеческих недугов. Вот почему ни у кого из желающих вступить в Теософское
Общество никогда не спрашивают, к какой религии он принадлежит и каковы его
деистические взгляды. Эти взгляды — личная собственность каждого, и Обществу
не должно быть до них никакого дела. Теософом может быть христианин или
язычник, еврей или гой, агностик или материалист, или даже атеист, если
только он не будет узколобым фанатиком, отказывающимся признать своим братом
или сестрою человека, чья вера и взгляды отличны от его собственных.
Таким образом, если
спросить: «во что верует Общество?», ответ будет следующим: «Как единое
целое — ни во что». Общество, как целое, не имеет веры, ибо вера — это лишь
оболочка, окружающая духовное знание; теософия же в своей основе и есть
духовное знание — сама сущность философских и теистических исканий.
Теософское Общество, являясь видимым представителем всемирной теософии,
подвержено сектанству не более, нежели Географическое общество,
представляющее универсальное географическое исследование и не заботящееся о
том, к какой вере принадлежат исследователи. Религия Общества — это
алгебраическое уравнение, в котором, пока не опущен знак равенства, каждый
член может заменить собою остальных, поскольку его собственные качества
лучше согласуются с климатическими и другими особенностями его родины, с
темпераментом соотечественников и даже своим собственным. Не исповедуя
никакой веры, наше Общество всегда готово давать и брать, учиться и учить,
на основе практических экспериментов, в противоположность совершенно
пассивному и легковерному признанию навязанных догм. Оно готово признать все
выводы предшествующих школ и систем, если те могут быть логически и
экспериментально доказаны. Но оно ничего не принимает на веру, кто бы того
ни требовал.
Современное движение нашего Теософического Общества
было начато на тех же самых принципах, что и Неоплатоническая школа Аммония,
которая стремилась, так же как и мы, к примирению всех сект и народов под
одною общею верою Золотого Века, стараясь побудить народы отбросить свои
раздоры – по религиозным вопросам, во всяком случае – путем доказывания им,
что их различные верования все являются более или менее законными детьми
одного общего родителя – Религии Мудрости.
«НЕТ РЕЛИГИИ (ИЛИ ЗАКОНА) ВЫШЕ ИСТИНЫ» – (Satyât Nâsti
Paro Dharmah) – девиз Махараджи Бенареса, принятый Теософическим Обществом.
Теософами себя называли многие мистики различных
периодов истории. Неоплатоники Александрии были теософами; алхимики и
каббалисты средневековья назывались так же; это относится и к мартинистам,
квиетистам и другим видам мистиков, либо действующих независимо, либо
объединенных в братство или общество. Всеистинные приверженцы
божественной Мудрости и Истины имели и имеют больше права на это имя,
чем те, которые, присвоив себе это название, живут и действуют вопреки
принципам теософии. Как обрисовано братом Кеннетом Р.Маккензи, теософы
прошлых столетий —
«чистые
теоретики, не основавшие школ, все же оказали безмолвное влияние на
философию; и, без сомнения, когда наступит время, многие идеи, предложенные
таким образом, бессловесно, могут дать новые направления человеческой мысли.
… Всё же, какими бы точными и прекрасными ни были некоторые мысли
Сведенборга, Пернетти, Паскуалиса, Сен Мартена, Маркони, Рагона и Шастанье,
они оказывают лишь слабое непосредственное воздействие на общество».
Это верно в отношении теософов предыдущих трёх
столетий, но не современных. Ибо теософы нынешнего (19-го) века уже оставили
зримый след в современной литературе и возбудили среди наиболее
интеллигентных слоев человечества желание и рвение к какой-либо философии
вместо слепой догматической веры прошлого.
Являются ли они на самом деле теми, кем себя называют —
исследователями естественных законов, древней и современной философии и даже
точной науки? Кто они: деисты, атеисты, социалисты, материалисты или
идеалисты? Или они лишь раскольники современного спиритуализма — простые
мечтатели? Можно ли о них говорить как о людях, которые могут вести
дискуссии на философские темы и способствовать продвижению истинной науки —
или же они заслуживают лишь сострадательной терпимости, какую оказывают
«безобидным энтузиастам»? В чем только ни обвиняют Теософское Общество: и
в вере в «чудеса» и «чудотворство», и в тайных политических намерениях — под
стать карбонариям, и в том, что они шпионы державного царя, и в
распространении доктрин социалистов и нигилистов, и — mirabile dictu! — в
тайном соглашении с французскими иезуитами... расколоть, за некоторое
вознаграждение, спиритуализм! Американские позитивисты провозглашают
теософов мечтателями, нью-йоркская пресса — фетишистами, спиритуалисты — возродителями «заплесневелых суеверий», христианская церковь —
безбожниками, посланниками дьявола, профессор Карпентер, член Королевского
общества — наитипичнейшими «шарлатанами»; и вдобавок ко всему, что самое
абсурдное, некоторые индийские оппоненты, дабы приуменьшить влияние
теософов, предъявляют им категорическое обвинение в том, что они прибегают
к услугам демонов для производства определенных феноменов. Но среди всей
этой суматохи общественного мнения в глаза бросается следующий факт —
Общество, его члены и их взгляды рассматриваются как достаточно важные,
чтобы их обсуждать и осуждать: люди клевещут лишь на тех, кого они
ненавидят или боятся.
Однако, помимо врагов и хулителей, у Общества также
есть друзья и защитники. На каждое порицание всегда найдется слово похвалы.
Начав свое существование с дюжины убежденных мужчин и женщин, уже через
месяц оно разрослось настолько, что потребовалось снимать общественный зал
для заседаний; а за два года работы у него появились действующие отделения
в странах Европы. Чуть позже был заключен союз с индийским обществом Арья
Самадж и с цейлонскими буддистами под руководством всесторонне
образованного У.Сумангала — верховного священника храма на Адамовом Пике и
президента Видьодайя Колледжа в Коломбо.
Если спросить: «Во что верует Общество?», ответ будет
следующим: «Как единое целое — ни во что». Общество, как целое, не имеет
веры, ибо вера — это лишь оболочка, окружающая духовное знание;
теософия же в своей основе и есть духовное знание — сама сущность
философских и теистических исканий. Теософское Общество, являясь
видимым представителем всемирной теософии, подвержено сектанству не более,
нежели Географическое общество, представляющее универсальное географическое
исследование и не заботящееся о том, к какой вере принадлежат
исследователи. Религия Общества — это алгебраическое уравнение, в котором,
пока не опущен знак равенства, каждый член может заменить собою остальных,
поскольку его собственные качества лучше согласуются с климатическими и
другими особенностями его родины, с темпераментом соотечественников и даже
своим собственным. Не исповедуя никакой веры, наше Общество всегда готово
давать и брать, учиться и учить, на основе практических экспериментов, в
противоположность совершенно пассивному и легковерному признанию
навязанных догм. Оно готово признать все выводы предшествующих школ и
систем, если те могут быть логически и экспериментально доказаны. Но оно
ничего не принимает на веру, кто бы того ни требовал.
Но совсем другое дело, когда мы рассматриваем себя
индивидуально. Члены Общества представляют всё многообразие
национальностей и рас, они родились и воспитывались в самых
разнообразных религиозных и социальных условиях. Одни из них верят в одно,
другие — в другое. Одни предпочитают древнюю магию, или тайную мудрость,
которая преподавалась в святилищах и была полной противоположностью всему
сверхъестественному или дьявольскому; другие — современный спиритуализм, или
общение с духами умерших; некоторые верят в месмеризм, или животный
магнетизм — либо исключительно в оккультные динамические силы природы.
Кто-то еще не пришел к определенной вере, но находится в состоянии ожидания,
есть даже и такие, кто называет себя, в некотором смысле, материалистами.
Атеистов и предубежденных сектантов в нашем Обществе нет, ибо сам факт
принятия человеком подобного мировоззрения подразумевает, что он ищет
окончательную истину, которая имеет отношение лишь к конечной сущности
вещей. Если бы существовало нечто вроде созерцательного атеиста (что
философы могут отрицать), то он отвергал бы и причину, и следствие — как в
мире материи, так и духа. Среди членов Общества могут быть такие, кто,
подобно поэту Шелли, позволил своему воображению парить от причины к
причине, ее порождающей, и так ad infinitum, пока Вечное не превратится в
чистый туман, поскольку каждая из этих причин является логическим следствием
предыдущей причины. Отождествляют ли они материальные силы Вселенной с теми
функциями, которыми наделяют своего Бога теисты, или какими-либо другими — в
любом случае, в смысле умозрительном, атеистами они не являются; ибо, если
они не могут освободиться от концепции абстрактного идеала силы, причины,
необходимости и следствия, то их можно рассматривать как атеистов лишь в
отношении личного Бога, но не Мировой Души пантеистов. С другой стороны,
предубежденные сектанты, отгородившиеся верою — словно забором, на каждом
шесте которого висит предупреждающая надпись «прохода нет» — не могут выйти
из своего загона для того, чтобы присоединиться к Теософскому Обществу, да в
нем и нет места тому, кому его религия запрещает исследования. Свободное
и бесстрашное исследование составляет саму идею Общества.
Теософское Общество считает, что все истинные
мыслители и исследователи сокрытой стороны природы — будь то
материалисты, видящие «надежду и потенциальную возможность земной жизни» в
материи, или спиритуалисты, находящие источник всей энергии, а также
материи, в духе — были и, несомненно, являются теософами. Ибо, чтобы
быть теософом, не обязательно признавать существование какого-то особого
Бога или божества. Необходимо лишь поклоняться духу живой природы и
стремиться отождествить себя с ним. Почитать это Присутствие, невидимую
Причину, проявляющую себя в непрерывных следствиях; этот неощутимый,
всемогущий и вездесущий Протей — неделимый в своей Сущности и неуловимой
форме и все же проявляющийся в каждой форме; Присутствие, которое всюду,
везде и нигде; которое есть Всё и Ничто, вездесущее и все же одно; Сущность,
которая наполняет, связывает, ограничивает, содержит в себе всё и сама
содержится во всем. Мы надеемся, теперь будет понятно, что хотя таких людей
и разделяют на теистов, пантеистов или атеистов — в остальном они очень
близки друг другу. Будучи кем угодно, исследователь, как только он
отбросит старый, протоптанный путь рутины и вступит на одинокую тропу
независимого мышления, устремляя мысли к Божественному — он Теософ,
настоящий мыслитель, искатель вечной, «боговдохновенной» истины для
решения мировых проблем.
Кто следует собственным путем в стремлении познать
Божественный Принцип, его взаимосвязь с человеком и его проявления в
природе — тому Теософия союзница. Союзница она также и честной,
несхожей со многими другими, слывущими за точные, физической науке, пока
последняя не вторгается в область психологии и метафизики.
Кроме того, она союзница каждой честной религии— то есть такой религии, которая хочет, чтобы ее судили так, как она
судит других.Те книги, которые содержат наиболее явную истину, для
нее — вдохновение (а не откровение). Но так как в каждой из книг
присутствует человеческий элемент, то они рассматриваются как меньшие
братья Книги Природы — и чтобы читать ее и понимать правильно, нужно
достигнуть высокой степени развития врожденных способностей души.
Идеальные законы можно постичь только интуицией; они неподвластны
аргументации и логике, и никто не сможет понять или правильно воспринять их
через объяснения другого разума, пусть даже и претендующего на откровение.
И если Общество, допускающее широчайший охват чисто идеального, не в меньшей
степени утверждает и сферу фактов, то его уважение к современной науке и ее
добросовестным представителям искренно. Несмотря на то, что им не достает
высшей духовной интуиции, мир в огромном долгу перед представителями
современной науки.
Благодаря неустанным усилиям таких востоковедов, как
сэр В.Джонс, Макс Мюллер, Бюрнуф, Коулбрук, Хо, де Сент-Илер и многих
других, Общество — как целое — испытывает одинаковое уважение и
благоговение перед Ведами, буддизмом, зороастризмом и другими древними
религиями мира; оно питает братские чувства к индусам, сингальцам, парсам,
джайнам, евреям и христианам, входящим в него, как к независимым
исследователям своего высшего Я, природы и божественного в природе.
Родившись в Соединенных Штатах Америки, Общество было
организовано по образу и подобию своей родины. Последняя, опуская имя Бога в
своей Конституции — дабы не дать повода к установлению в один прекрасный
день государственной религии — провозглашает равенство всех религий перед
законом. Все они поддерживают государство — и оно, в свою очередь, защищает
каждую из них. Общество, созданное по образцу такой Конституции, можно
справедливо назвать «Республикой свободы сознания».
Теперь, думается, мы пояснили, почему каждый член
нашего Общества может исповедовать — или не исповедовать — любую религию.
При условии, конечно, что не будет претендовать на то, что он является
единственным, кто обладает свободой вероисповедания и не станет навязывать
своего мнения другим. В этом отношении Устав Общества очень строг. Он
старается следовать мудрости древней буддийской аксиомы — «Почитай свою
религию и не клевещи на другие»... Пункт VI Пересмотренного Устава
Теософского Общества, одобренного Генеральным Советом в Бомбее, гласит:
«Никто из руководителей Общества не имеет права выражать (словом или
действием) враждебности или предпочтения какой-либо секции (сектантскому
подразделению или группе в составе Общества) по сравнению с другими. Ко
всем следует относиться как к равноправным объектам заботы Общества. Все
имеют равное право на то, чтобы представить свои религиозные убеждения на
суд беспристрастного мира». Члены Общества … выступая как руководители,
должны быть корректны; и Устав во время собраний соблюдается строго. Ибо
Теософия в своем абстрактном смысле стоит превыше всех религий — Теософия,
которую ни одна из них не может вместить, но которая легко вмещает их все.
В заключение можем добавить, что, придерживаясь более
широких и гораздо более универсальных взглядов, чем все существующие чисто
научные Общества, Теософское Общество обладает верой — плюс наукой —
в любую возможность, а так же непреклонной волей постигать те неизученные
сферы духа, которые, как заявляет точная наука, ее представители вовсе не
обязаны исследовать. Кроме того, у него есть одно преимущество перед всеми
другими религиями: оно не делает никакого различия между язычником, иудеем
или христианином. Именно в духе этого равенства и было
учреждено наше Общество как Всемирное Братство.
Не интересуясь политикой, Общество мало
заботится о том, как человек управляет материальным миром. Все его
устремления направлены к сокровенным истинам видимого и невидимого миров.
Является ли физический человек подданным империи или республики — это
представляет интерес лишь для человека материального. Можно поработить его
тело, но что касается души, то он вправе дать такой же гордый ответ своим
правителям, как Сократ своим судьям. Над человеком внутренним они не имеют
никакой власти.
Таково Теософское Общество, таковы его принципы,
многообразные цели и намерения. Стоит ли удивляться тому, что у широкой
публики сложилось неправильное представление и что враги, к которым
относились снисходительно, использовали любой предлог, дабы умалить его
значение в глазах общества? Истинный исследователь всегда был затворником —
человеком, предпочитавшим тишину и размышление. С суетным миром его привычки
и стремления имеют столь мало общего, что пока он занят познанием, его враги
и клеветники имеют удобную возможность действовать безнаказанно. Но время
расставляет все на свои места, и ложь преходяща. Вечна лишь одна истина.
То, что не все члены Общество мыслят одинаково,
подтверждает факт, что Общество имеет два больших отделения — Восточное и
Западное, последнее подразделяется еще на множество секций, в соответствии с
расовыми и религиозными убеждениями. Мысль одного человека, бесконечно
разнообразная в своих проявлениях, не может охватить все. Поскольку она не
может быть вездесущей, то человек вынужден размышлять лишь в одном
направлении; но стоит ему перейти границы точного человеческого знания, как
он сбивается с пути, поскольку разветвления одной Центральной и Абсолютной
Истины безграничны. Поэтому даже великие философы иногда теряются в
лабиринтах размышлений, тем самым навлекая на себя критику потомков. Но так
как все они преследуют одну и ту же цель — освобождение человеческой мысли,
искоренение предрассудков и раскрытие истины — все они равно приветствуются.
Все согласны, что достижению этих целей лучше всего способствует подъем
энтузиазма и убежденность целого поколения молодых сознаний, которые именно
теперь, на пороге зрелости, готовятся сменить своих предубежденных,
консервативных отцов. Мы прислушиваемся к мнению каждого — как великого,
так и малого — проторившего себе дорогу к знанию, и принимаем и малого и
великого в свои ряды. Ибо никто из честных исследователей не приходит с
пустыми руками, и даже непризнанные публикой могут внести свою лепту на
единый алтарь Истины.