[«Theosophist», Vol. VII, № 78, March, 1886, pp. 390-391]

Как-то раз в одной далекой стране на берегу Индийского океана жили люди, которым нравилось слушать и изучать музыку сфер. Они называли свое общество — «Гармония», но гармонии в их среде было не так уж много. Напротив, они часто ссорились друг с другом, потому что в их общество входили люди разных национальностей, с разными характерами и взглядами на жизнь. Но этот недостаток отчасти восполнялся одним обстоятельством: у них был музыкальный инструмент, из которого, если его должным образом настроить, можно было извлекать музыку сфер. Правда, инструмент этот почти всегда оставался расстроенным, и только ветры с четырех сторон света пролетали через него, заставляя издавать резкие и фальшивые звуки. А наладить его мог только великий Гений, которому надлежало для этого спуститься из высших сфер и настроить инструмент на их музыку.

Однако это был действительно необычный инструмент, и самым удивительным его свойством было, пожалуй, то, во что вряд ли сможет поверить здравомыслящий человек, — при приближении к нему того, чей разум пребывал в дисгармонии, он начинал издавать безобразный шум и скрежет.

Хранение инструмента было поручено главе общества, который так гордился его чудесными свойствами, что готов был показывать его каждому, предлагая при этом прислушаться к гармонии сфер.

А по другую сторону океана лежала еще одна страна, где было другое общество, в которое входили люди не музыкальные, но ученые. И вот однажды глава «Гармонии» отправился к ним, чтобы рассказать о своем таинственном инструменте. Но ему не поверили, заявив, что никакой музыки сфер и вовсе не существует. Однако он решительно принялся доказывать свою правоту и пообещал, что если они пришлют к нему своего доверенного человека, то он сам не только покажет ему инструмент, но и объяснит его устройство, а еще попросит великого Гения высших сфер прийти и самолично сыграть на этом инструменте в назидание и наставление ученым.

И вот ученые мужи из западной страны собрались на совет и избрали одного хитреца, чтобы он пересек океан и встретился с великим Гением, а потом поведал о своих наблюдениях тем, чьи головы поседели за изучением научных теорий.

Посланец немедля отправился в путь и действительно увидел таинственный инструмент; но сколько он ни пытался извлечь из него музыку сфер, тот издавал лишь шум и скрежет, потому что в душе хитреца не было гармонии; и чем больше он старался, тем хуже был результат. Тогда хозяин взял свою магическую книгу и начал читать заклинание за заклинанием, дабы заставить Гения из высших сфер явиться к ним и сыграть специально для гостя, но Гений так и не пришел.

Собрал тогда посланец свой дорожный саквояж, и вернулся домой, где сказал своим ученым отцам, что так и не увидел никакого великого Гения и не услышал музыки сфер. А ученые мужи снова собрались на совет и решили, что хитрец действительно мудр, а руководитель «Гармонии» заблуждается.

Когда же членам «Гармонии» сообщили о принятом учеными решении, они очень огорчились, а затем пошли и сломали волшебный инструмент, потому что — сказали они — раз уж нет у них такого инструмента, который мог бы исполнять музыку сфер в любое удобное для них время, то они обойдутся вообще безо всякой музыки.

В результате общество распалось, а его бывшие члены разбрелись кто куда. Некоторые из них сами стали учиться настраивать свои души в унисон с музыкой сфер; прочие же уверились в том, что великого Гения нет вовсе; а хранитель инструмента сел и горько заплакал.

Франц Гартман

Комментарий

[«Theosophist», May, 1962. Публикуется в сокращении]

«...Хранитель инструмента сел и горько заплакал...» И вместе с ним наверняка заплакал бы и сам «инструмент», если бы не был поврежден столь серьезно, что уже не мог издать ни единого звука...

В сказке скрыт глубокий потаенный смысл, связывающий ее с реальностью. Она была написана как нельзя более кстати, что позволяет нам говорить о вдохновении, которое, вероятнее всего, снизошло на ее автора через посредство все того же сломаного «инструмента», хотя сейчас в его чудодейственную силу уже мало кто верит. «Теософскую сказку» непременно следует опубликовать в «Theosophist»; и если этого не произойдет, то у нас будет, по крайней мере, еще один повод говорить о безрассудном упрямстве бывшего «хранителя инструмента» и о его упорном нежелании публично покаяться в своем великом грехе, заключавшемся в наивном ожидании справедливости, благожелательности, объективности и джентльменского отношения со стороны «Общества людей не музыкальных, но ученых». Желательно, чтобы эту «сказку» прочел каждый теософ, каждый член «Гармонического Общества», которое никогда не было «гармоничным», — прочел и поразмыслил бы над ней.

Поскольку помимо индивидуальной кармы каждого из членов и коллективной кармы всего «Гармонического Общества», чья практическая деятельность часто не соответствовала его собственным целям и уставам, здесь имел место еще один великий грех — грех его ведущих представителей и руководителей. Они осквернили имя (или имена) «Гения из высших сфер», и Гении перестали нисходить к нам. Маха Коган Гениев предсказывал это еще четыре года назад. С самого начала президента неоднократно предупреждал об этом голос его волшебного «музыкального инструмента»; но все протесты последнего пропали втуне, и в конце концов ему самому поневоле пришлось присоединить свое звучание к хору всеобщего энтузиазма, к публичному разглашению таинств, к метанию бисера перед свиньями и бросанию святынь псам. И вот теперь свиньи попрали брошенные им перлы ногами, а псы рвут на части своих дарителей. Свет, воссиявший в темноте, которая была неспособна его разглядеть, рано или поздно должен был погаснуть; и вот темнота скрыла его под своей тяжелой десницей.

Этого никогда не случилось бы, останься Свет на своей родине — в Индии, где его берегли как величайшую святыню. Но почтительное отношение сыновей этой страны к Свету подверглось осмеянию: его окрестили «культом героев», опошлили и в конце концов превратили в благообразное прикрытие, за которым скрывались далеко не святые деяния. Имена Гениев сделали достоянием гласности; и теперь они открыто фигурируют в «Отчете»[1]. Ни один президент не пожелал прислушаться к советам мудрецов держать свое знакомство с Гениями в секрете; и вот результат — их имена теперь на устах у каждого зубоскала. Карма.

И если мы до сих пор хотим сохранить жизнь «Гармоническому» Обществу, нам остается только одно.

Пусть его президент поступит так же, как поступил его бывший ответственный секретарь: пусть он сам уйдет в отставку, пока его не сместили (ибо в этом случае Общество не проживет и недели). И пусть Общество — ныне осмеянное и опозоренное (прежде всего потому, что в нем никогда не было настоящей гармонии, но неизменно господствовал дух эгоизма и индивидуализма) — постарается наконец обрести единство, что позволит ему дождаться пришествия Утешителя, который может быть ему ниспослан еще до окончания этого цикла (1897). Разумеется, ожидание потребует терпения, но это ни в коей мере не означает бездеятельность, исключающую активный труд.

Наш нынешний «музыкальный инструмент» ни за что не смогли бы разрушить люди из «ученого» Общества. Это неучи в вопросах оккультизма и духовности из числа членов Гармонического Общества сами сломали его и до сих пор перемалывают, желая окончательно обратить в прах; те самые люди, для которых старый добрый инструмент звучал всю свою жизнь, пробуждая в них интерес к музыке сфер, и раскрывая для нее их несовершенный слух (пусть даже его собственное исполнение небесных мелодий тоже не всегда можно было назвать совершенным). И вот теперь он лежит разбитый на множество осколков, с каждым днем разрушаясь все больше, ибо его непрестанно попирают ногами те, ради кого он некогда самозабвенно пел и трудился...

Но «Гений из вышних сфер» непременно соберет все осколки и склеит их так, как может только Он один. Лучше всего играет именно та скрипка, которая сломалась, но была затем отреставрирована; из такой скрипки можно извлечь самые нежные и самые чистые звуки. Паганини для сломаной скрипки Страдивари еще жив, и рано или поздно снова сыграет на ней, но лишь для тех немногих, кто действительно сможет «настроить свои души на музыку сфер». Тогда инструмент будет принадлежать им всем, не имея никакого особого «хранителя». Но много ли найдется тогда таких благодарных слушателей? Время покажет, и произойдет это очень скоро.

Е.П.Блаватская