ПИСЬМА МАХАТМ

Письма 112-123

перейти к оглавлению

Письмо 112

К.Х. – Синнетту

Получено в Лондоне в июле 1883 г.

В каких бы недостатках мой всегда снисходительный «мирской ученик» меня ни обвинял, он, кажется, воздаст мне должное за то, что я доставил ему новый источник удовольствия. Ибо даже мрачное пророчество сэра Чарльза Тэрнера, что вы перейдёте в римское католичество, что явится неизбежным результатом ваших занятий по теософии и веры в иллюзию К.Х., не охладило жара вашей пропаганды в разгульном лондонском мире. Если бы альтруист из Ротнея сослался на это рвение, чтобы поддержать своё заявление, что ваши серые клеточки перегружены Акашей Шигадзе, то всё же, несомненно, бальзамом для ваших задетых чувств послужило бы знание, что вы в состоянии построить мост, по которому британские метафизики могли бы подойти на мыслимое расстояние к нам!

В привычку многих добрых людей вошло оглядываться назад, на пройденный жизненный путь, с холмов времени, на которые они каждый год взбираются. Таким образом, если мои надежды меня не обманули, вы мысленно сравнивали ваше нынешнее «величайшее удовольствие» и «постоянное занятие» с таким же в прошлом, когда вы топтали улицы своей столицы, где дома выглядят, точно они «вымазаны китайской тушью», и появление солнца днём считается памятным событием. Вы сравнили себя с собой и нашли, что вы теперь, как теософ, являетесь моральным «гигантом» по сравнению со «стариной» (прекрасным танцором вальса); разве не так? Это, возможно, ваша награда – её начало; её концом вы воспользуетесь в Дэва-Чане, «носясь» в волнах эфира вместо грязных волн Британского Канала, хотя это состояние может показаться вашему мысленному взору туманным. Только тогда «вы сами увидите себя» и узнаете истинное значение Атманам, Атмана Пасья:

«Познание себя так же, как сияющий свет,

Не требует света, чтоб ощутить себя...»

– из великой философии Вед.

Опять делается попытка рассеять сколько-нибудь большой туман, который я нахожу в «Дэва-Чане» м-ра Мэсси. Эта статья появится в августовском номере «Теософа», и я к ней отсылаю м-ра Мэсси и вас самого. Весьма возможно, что «затемнение» этим удалено не будет, и, возможно, подумают, что объяснение неподходяще и что вместо того, чтобы заводить часы, чья-то неуклюжая рука выломала лишь несколько зубьев. Это наша беда, и я сомневаюсь, избавимся ли мы когда-нибудь от этих «затемнений» и так называемых противоречий, так как нет возможности свести лицом к лицу вопрошающих и отвечающих. Всё же в худшем случае нужно согласиться, что некоторым утешением служит факт, что теперь в реке существует брод и что вы строите пролёты для великолепного моста. Вполне правильно, что вам следует окрестить порождение своего ума в воде надежды и что этим, поскольку возможно, «будет сообщён ещё один и весьма ощутимый импульс нынешнему движению». Но, друг, даже «зелёный сыр» сияющей луны периодически попадает на завтрак дракону, поэтому не считайте себя стоящим выше возможной случайности так распространённого непостоянства, которое может погасить ваш свет в пользу «грошового увлечения» каким-нибудь новым человеком. Культура общества часто более склонна к философии тенниса, нежели философии находящихся под анафемой «Адептов», чья более обширная игра в качестве мячей употребляет миры и вместо подстриженной лужайки – эфирное пространство. Ваша первая книга была приправлена феноменами, чтобы щекотать спиритуалистическое небо; вторая представляет блюдо холодной философии, и навряд ли вы найдёте в вашей «большей части Лондонского Общества» достаточно вина сочувствия, чтобы его запить. Многие, кто теперь считают вас слегка помешанным, купят книгу, чтобы убедиться, не требуется ли вмешательство комиссии для установления, в здравом ли вы уме, чтобы таким образом удержать вас от нанесения дальнейшего вреда. И мало кто изо всех ваших читателей последует за вами к вашему ашраму. Всё же долг теософа такой же, как у земледельцев: проводить борозды и сеять свои семена по возможности лучше. Результат зависит от природы, а она – рабыня закона.

Я не стану тратить сочувствия на бедных «мирских учеников» по поводу «слабого вооружения» в их работе. То был бы день печали для человечества, если бы более острое, более смертельное оружие вкладывалось в их непривычные руки! Вы бы присоединились к моему мнению, мой верный друг, если бы вы могли увидеть то раскаяние, которому предался один из них вследствие муки, принесённой результатами отравленного оружия, которым он овладел в недобрый час благодаря помощи колдуна. Будучи нравственно раздавленным собственными эгоистическими устремлениями, разлагаясь физически от болезней, порождённых удовлетворением животных вожделений, удовлетворением, добытым с помощью «демона», имея за собой мрачные воспоминания о напрасно растраченных возможностях и адских успехах, а впереди – завесу мрачного отчаяния Авитхи, этот несчастный обращает свой бессильный гнев в нашу «звёздную науку» и на нас самих, бросает бессильные проклятия в тех, кого он напрасно умолял о предоставлении ему больше сил во время ученичества и кого он оставил ради некроманта – Гуру, который теперь предоставляет жертву своей участи. Удовлетворяйтесь, друг, вашим «слабым вооружением», если оно и не так смертельно, как диск Вишну, могущий сокрушить множество препятствий, если применить его с силой. Несчастный, о котором идёт речь, признаётся в образе действий, включающем «ложь, нарушение доверия, ненависть, соблазнение или введение других в заблуждение, несправедливость, клеветничество, предательство, ложные претензии и т.д.» «Риск» «был добровольно им на себя принят», но он добавляет, «если бы они (мы) были добрые, а также мудрые и могущественные, они, несомненно, не допустили бы меня взяться за задачу, которая, как они знали, была бы мне не по силам». Одним словом, мы, приобретшие наше знание естественным способом и не имеющие права препятствовать кому-либо пытаться проделать то же самое (хотя мы имеем право предостерегать, и на самом деле, предостерегаем каждого кандидата), – мы должны нести наказание за неудачную попытку кандидата или, чтобы этого избегнуть, должны из неспособных делать Адептов против их воли! Поскольку мы этого не делаем, то он теперь «брошен, чтобы влачить жалкое существование наподобие живого мешка с отравой – мешка, полного ментальным, моральным и физическим разложением». Этот человек в отчаянии превратился из «язычника, атеиста и свободомыслящего в христианина» или, вернее – в теиста, и теперь смиренно «подчиняется Ему (внекосмическому Богу, для которого он даже открыл местонахождение) и всем, делегированным Им с надлежащими полномочиями». А мы, бедные твари, являемся предателями, лжецами, дьяволами, и все мои (его) преступления (перечисленные выше) суть блистательное одеяние славы по сравнению с Их славой». Теперь, друг, оставьте мысль, что вас не следует приравнивать к нему, ибо я этого и не делаю. Я только предоставляю вам возможность оглянуться на ад этой погибшей души, чтобы сказать вам, какое бедствие может обрушиться на «мирского ученика», который завладеет прежде времени запретными силами, когда его нравственная сторона ещё не развилась настолько, чтобы владеть ими. Вы должны хорошенько подумать над статьёй «Ученики и мирские ученики», которую вы найдёте в приложении июльского «Теософа».

Так великий мастер Крукс уже перешагнул одной ногой порог ради того, чтоб прочесть материалы Общества? Хорошо и мудро поступил, и это, действительно, храбро с его стороны. До сих пор ему хватало смелости предпринимать подобные шаги, и он был настолько верен истине, что не побоялся разочаровать своих коллег опубликованием фактов. Когда он читал свой неоценимый доклад, который был подвергнут замалчиванию в «Разделах», и Королевское Общество пыталось устроить ему обструкцию, хотя и не настоящую, а метафорическую, также, как подобная организация поступила в Америке с мучеником Хейром. Он мало думал, какое замечательное возмездие за него уготовила Карма. Поставьте его в известность, что её рог изобилия ещё не опустошён и что западной науке предстоит открыть ещё три дополнительных состояния материи. Он не должен надеяться, что мы спустимся до такого, доступного стетоскопу, состояния, как его Кэти, ибо мы, люди, подвержены законам молекулярного сродства и полярного притяжения, которые не служили помехой этому привлекательному существу. У нас нет никаких любимцев, мы никаких правил не нарушаем. Если м-р Крукс хочет проникнуть в тайны по ту сторону коридоров, уже прорытых орудиями современной науки, пусть он пытается. Он пытался и открыл радиометр; опять пытался и открыл лучистую материю: он может пытаться опять и открыть «Кама-Рупа» материи – её пятое состояние. Но чтобы открыть её Манас, ему пришлось бы дать более сильное обязательство сохранения тайны, что он склонен делать. Вы знаете наш девиз, а также и то, что его практическое применение удалило слово «невозможно» из словаря оккультистов. Если он не устанет от попыток, то сможет открыть наиболее возвышенный из всех фактов – своё истинное «Я». Но ему придётся проникнуть через многие слои, прежде чем достигнет Его. А сперва он пусть избавится от иллюзии, что любой живой человек может предъявить Адептам «требования». Он может создавать неотразимую привлекательность и привлекать их внимание, но эта привлекательность будет духовная, а не ментальная или интеллектуальная. И этот совет относится и даётся некоторым британским теософам, и им полезно это знать. Ничего не привлекает нас к человеку, находящемуся вне влияния Теос. Общества, кроме как его растущая духовность. Он может быть Беконом или Аристотелем по своим знаниям и всё же не быть в состоянии заставить нас ощутить его ток, хотя бы как прикосновение пушинки, если сила его ограничивается Манасом. Высочайшая энергия пребывает в Буддхи. Она находится в спящем состоянии, когда соединена только с Атманом. Она активна и неотразима, когда гальванизирована эссенцией Манаса и когда никакие шлаки последнего не примешиваются к этой чистой эссенции, чтобы перевешивать её своим конечным естеством. Манас, чистый и простой, степенью ниже – он от земли и земной, так что ваши величайшие люди считаются ничтожествами на арене, где влияние измеряется мерою духовного развития. Когда древние основатели ваших философских школ приходили на Восток за Учением наших предшественников, они не подавали никаких требований, они являли только одну единственную искреннюю самоотверженную жажду истины. Если теперь кто-либо стремится основать новые школы науки и философии, то восторжествует та же самая схема – если стремящиеся будут иметь в себе элементы успеха.

Да, вы правы относительно Общества Психических Исследований. Его работа должна как-то сказаться на общественном мнении путём демонстрации опытов по элементарным фазам оккультной науки. Х.С.Олькотт пытается превратить каждый индийский филиал в такую школу исследования, но не хватает способности для длительного изучения ради познания. Такая способность должна быть развита. Успех Общества Психических Исследований окажет в этом направлении большую помощь, и мы желаем ему преуспевать.

Я также присоединяюсь к вашим взглядам, что касается выбора нового председателя Брит. Теос. Общества, в сущности я согласился раньше, чем был сделан выбор.

Нет причин, почему бы вам не попытаться совершить месмерические исцеления не с помощью вашего медальона, но используя собственную силу воли. Без последней в энергетической функции никакой медальон не принесёт много пользы. Волосы в нём сами по себе только «аккумулятор» энергии того, кто вырастил их, и сами по себе они не могут более лечить, чем накопленное электричество может повернуть колесо, пока оно не направлено на объект. Приведите вашу волю в движение и сразу приблизите ту личность, на чьей голове они (волосы, а не воля) росли посредством психического тока, который всегда течёт между ним и отрезанным у него локоном. При лечении болезней не обязательно, но желательно, чтобы целитель был абсолютно чист. Много целителей в Европе и в других местах, которые не таковы. Если целение производится по импульсу искреннего доброжелательства, свободного от примеси скрытого эгоизма, – целитель создаёт ток, который пробежит, как тонкий трепет, по шестому состоянию материи и ощущается тем, кого вы призываете на помощь, если этот последний в тот момент не погружён в какую-либо работу, требующую от него изоляции от всех внешних влияний. Обладание локоном волос какого-либо Адепта, конечно, является решительным преимуществом так же, как для солдата в бою – обладание закалённой саблей; но размеры реальной помощи психотерапевта будут пропорциональны той степени силы воли, которую он возбудит в себе, и также степени психической чистоты его мотива. Талисман и его Буддхи находятся в симпатической связи.

Теперь, когда вы находитесь в центре современных буддийских толкований и имеете личные связи с некоторыми умными комментаторами (от которых да избавят нас святые Дэвы!), я обращу ваше внимание на некоторые явления, которые действительно настолько же дискредитирующи в восприятиях даже непосвящённых, насколько вводят в заблуждение широкую публику. Чем больше читаешь размышления Риса Дэвидса, Лилли и т.д., тем меньше веришь, что невозрождённый западный ум когда-нибудь доберётся до сути наших трудных для понимания доктрин. Однако, как бы безнадёжно это ни казалось, стоило бы испытать интуицию ваших лондонских членов – некоторых из них, во всяком случае, – путём изложения наполовину, через вас, одной или двух тайн, предоставив затем им самим добавлять отсутствующие звенья. Давайте возьмём Риса Дэвидса в качестве первого и докажем, что, хотя и косвенно, но всё же это он сам подкрепил абсурдные идеи м-ра Лилли, который воображает, что он доказал существование веры в личного Бога в древнем Буддизме. «Буддизм» м-ра Дэвидса полон искр нашего наиболее значительного эзотеризма, но всегда, казалось бы, не только за пределами его понимания, но, очевидно, даже за пределами способности его интеллектуального восприятия. Чтобы избегнуть «абсурдной метафизики» и её изобретений, он создаёт ненужные трудности и очертя голову впадает в неразрешимую путаницу. Он подобен поселенцам Кейпленда, которые жили над алмазными россыпями, сами того не подозревая. Я только приведу для примера определение «Авалокитешвара» на стр. 202 и 203. Там мы застаём автора говорящим такое, что любому оккультисту кажется осязаемым абсурдом:

«Имя Авалокитешвара, которое означает «Господь, взирающий с высоты», – чисто метафизическое изобретение. Любопытное употребление частицы прошедшего времени страдательного залога «авалокита» в значении действительного залога очевидно из перевода на тибетский и китайский языки».

Теперь сказать, что означает «Господь, взирающий с высоты» или, как он любезно в дальнейшем поясняет – «Дух Будд, присутствующий в церкви», – значит истолковать совсем наоборот. Это равносильно выражению – «м-р Синнетт взирает с высоты (своих «Фрагментов оккультной истины») на Британское Теос. Общество», тогда как в самом деле последнее взирает снизу вверх на м-ра Синнетта или, вернее, на его «Фрагменты», как на единственно возможное в их положении выражение и кульминацию того знания, которое они искали. Это не пустое сравнение – оно точно обрисовывает положение. Короче, Авалокита Ишвар, буквально переведённое, означает – «Господь, который видим». «Ишвара», более того, подразумевает, скорее, имя прилагательное, нежели существительное великолепный, самосущее великолепие, не Господь. Это есть, когда правильно переведено, в одном значении «божественное Я, осознаваемое или видимое Собою», Атман, или седьмой принцип, освобождённый от своего майавического отличия от своего Вселенского Источника, который становится объектом познания для индивидуальности, сконцентрированной в Буддхи, шестом принципе, – нечто такое, что случается в высочайшем состоянии Самадхи. Это в приложении к микрокосму. В другом значении Авалокитешвара подразумевает седьмой Вселенский Принцип как объект, познаваемый Вселенским Буддхи, Умом или Разумом, который есть синтетическая совокупность всех Дхиан-Коганов так же, как и всех других разумов, вселенских или малых, какие когда-либо были, есть и будут. Также это не «Дух Будд, присутствующий в церкви», но Вездесущий Вселенский Дух в храме природы – в одном случае; и седьмой Принцип – Атман в храме-человеке – в другом. М-р Рис Дэвидс мог бы, по крайней мере, вспомнить знакомое ему уподобление христианского Адепта, каббалистического Павла: «Разве не знаете вы, что вы суть храмы Бога и что Дух Божий пребывает в вас», и таким образом избежал бы создания путаницы вокруг этого имени. Хотя, как грамматик, он установил употребление «частицы прошедшего времени страдательного залога», всё же он выявил себя как стоящего далеко от вдохновенного «Панини» тем, что не усмотрел истинного основания и, спасая свою грамматику, закричал «караул!» против метафизики. И, тем не менее, он цитирует «Катэна» Биля, как свой авторитетный источник этого изобретения, тогда как в действительности это сочинение, пожалуй, будет единственным на английском языке, которое даёт приблизительно правильное объяснение этого слова, во всяком случае на стр. 374. «Само-проявленный» – Как, – спрашивается? «Речь, или Вак, рассматривалась как Сын, или проявление Вечного Я, и ему поклонялись под именем Авалокитешвара (проявленный Бог)». Из этого с предельной ясностью вытекает, что Авалокитешвара есть и непроявленный Отец, и проявленный Сын; последний исходит из него и тождественен с ним, именно: Парабрахм и Дживатман, Универсальный и индивидуализированный седьмой Принцип – Пассивное и Активное, где последний есть Слово, Логос, Глагол. Назовите его каким угодно именем, только пусть эти несчастные, введённые в заблуждение христиане знают, что действительный Христос каждого христианина есть Вак, «мистический Голос», тогда как человек – Иешу – был только смертный, подобно любому из нас, Адепт более по своей прирождённой чистоте и незнанию действительного Зла, чем по тому знанию, которое он приобрёл у своих посвящённых раввинов и уже в то время быстро дегенерирующих египетских иерофантов и жрецов. Большая ошибка была также совершена Билем, который сказал: «Это имя (Авалокитешвара) в китайском языке преобразовалось в Гуань-Ши-Инь, и божество, которому поклонялись под этим именем, обычно рассматривалось, как женское божество.» (347) Гуань-Ши-Инь, или вселенски проявленный голос, «активен – мужского рода и не должен смешиваться с Гуань-Инь, или Буддхи, Духовной Душой (шестой П.), носителем своего «Господа». Именно Гуань-Инь является женским принципом, или проявленным пассивным началом, проявляющимся «каждому творению во Вселенной, чтобы избавить всех людей от следствий греха», как это передаёт Биль, на этот раз вполне правильно (383), тогда как Гуань-Ши-Инь – «Сын, тождественный со своим Отцом», есть абсолютная активность, следовательно, не имея непосредственного отношения к предметам чувств, есть Пассивность.

Какая это обычная уловка со стороны ваших аристотелеанцев! С упорством собак ищеек они выслеживают идею до самого края «непроходимой пропасти», а затем, припёртые к стене, предоставляют метафизикам найти дальнейший след, если те могут, или же позволить ему утеряться. Это так естественно, что христианский теолог-миссионер придерживается этой линии поведения, как это можно легко увидеть даже по той малости, которую я только что раскрыл; слишком правильное изложение нашего Авалокитешвары и Гуань-Ши-Инь могло бы привести к весьма бедственным результатам. Это просто свелось бы к демонстрированию перед христианским миром истинного и неотрицаемого происхождения «внушающих благоговение и непостижимых» тайн его Троицы, Пресуществления, Беспорочного зачатия, а также – откуда их идеи об Отце, Сыне, Духе и Материи. Более трудно перетасовать al piaccera[115] карты буддийской хронологии, чем карты о Кришне и Христе. Они не могут поместить, как бы ни хотели, рождение нашего Владыки Сангьяс Будды после Р.Х., как они ухитрились это сделать с Кришной. Но чего ради атеисту и материалисту, такому, как Рис Дэвис, избегать правильного изложения наших догм, даже когда ему случается понять их (что бывает не каждый день), – это что-то чрезвычайно любопытное! В этом случае слепой и виновный Рис Дэвис ведёт слепого и невиновного м-ра Лилли в ров, где последний, хватаясь за предложенную ему соломинку, радуется при мысли, что Буддизм в самом деле проповедует личного Бога!

Знает ли ваше Т.О. о значении белого и чёрного треугольников, переплетённых между собою, в печати Основного Общества, принятой также и им? Должен ли я пояснить? Этот сдвоенный треугольник, рассматриваемый еврейскими каббалистами как печать Соломона, есть, как известно многим из вас, Шри-антара архаического арийского Храма «тайна Тайн», герметический синтез всей оккультной доктрины. Два переплетающихся треугольника являются Buddhangums Творения. Они содержат «квадратуру круга», «философский камень», великие проблемы Жизни и Смерти и – Тайну Зла. Ученик, который может объяснить все аспекты этого знака, есть фактический Адепт. Почему единственный человек среди вас, который так близко подошёл к раскрытию этой тайны, также является единственным, кто ни одну из своих идей не получил из книг? Несознательно она выдаётся тому, у кого имеется ключ – первый слог Непроизносимого Имени! Конечно, вы знаете, что сдвоенный треугольник есть Саткири Чакрам Вишну, или шестиконечная звезда, есть совершенное семь. Во всех старинных санскритских сочинениях – в ведических и тантрических – вы находите, что число 6 упоминается чаще, чем 7, – эта последняя цифра подразумевается как центральная точка, ибо она – зародыш шести и их порождающее чрево. Таким образом, это есть:

– Центральная точка символизирует седьмой, и окружность, Махакаша, – беспредельное пространство – седьмой Вселенский Принцип. В одном значении оба рассматриваются как Авалокитешвара, ибо они соответственно являются макрокосмом и микрокосмом. В переплетённых между собой треугольниках тот, который указывает наверх, означает сокровенную Мудрость, а указывающий книзу – Мудрость открытую (в феноменальном мире). Окружность выражает ограничивающее, охватывающее свойство Всего, Универсальный Принцип, который от любой данной точки распространяется так, что включает в себя всё, воплощая в то же время потенциал каждой деятельности в Космосе. Так как точка является центром, вокруг которого проведена окружность – они тождественны и составляют одно, хотя, с точки зрения Майи и Авидьи (иллюзии и неведения), одно отделено от другого проявленным треугольником, три стороны которого представляют три гуны – конечные атрибуты. В символизме центральная точка есть Дживатма (седьмой принцип) следовательно – Авалокитешвара, Гуан-Шай-ин, проявленный «Голос» (или Логос), зародышевая точка проявленной активности; отсюда, в фразеологии христианских каббалистов – «Сын Отца и Матери», а по нашей фразеологии – «Я, проявленное в Я – ли-син»[116], «единая форма существования», дитя Дхармакайи (рассеянная Вселенская эссенция, мужская и женская). Парабрам, или «Адибуддха», действующий через эту зародышевую точку вовне в качестве действенной силы, отражается от окружности вовнутрь, как высочайшая, но спящая потенциальность. Двойные треугольники символизируют Великое Пассивное и Великое Активное Начало, мужское и женское, Пурушу и Пракрити. Каждый треугольник есть Троица, потому что представляет тройной аспект. Белый треугольник своими прямыми линиями символизирует Жнанам (Знание), Жната (познающий) и Жнаям (познаваемое). Чёрный треугольник символизирует форму, цвет и субстанцию, а также творящую, сохраняющую и разрушающую силы во взаимоотношении, и т.д.

Вы вполне можете восхищаться и должны удивляться чудесной проницательности замечательной ясновидящей, которая, не зная ни санскритского, ни палийского языков и, таким образом, не имея доступа к их сокровищам, всё же увидела великий свет, сияющий из-за тёмных холмов экзотерических религий. Каким образом, вы думаете, «Сочинители Пути Совершенства» узнали, что Адонай был Сын, а не Отец, или что третье лицо христианской троицы – женское? Истинно, в этом сочинении несколько раз они возлагают свои руки на краеугольный камень оккультизма. Только знает ли эта леди, которая упорствует в употреблении вводящего в заблуждение термина «Бог» в своих сочинениях, не давая этому слову объяснения, как близко она подошла к нашему Учению, когда она говорит: «Имея Отцом Дух, который есть жизнь (бесконечная окружность или Парабрам), и матерью Великую Бездну, которая есть Субстанция (Пракрити в её недифференцированном состоянии), Адонай обладает потенциалом обоих и владеет двойственной силой всего». Мы бы сказали тройственной, но в таком значении, как изложено, это подходит. Пифагор имел причины, чтобы никогда не употреблять конечное бесполезное число 2 и окончательно его отбросить. Единое при проявлении может стать только тремя. Непроявленное, как простая дуада, остаётся пассивной и сокрытой. Двойственная монада (7-й и 6-й принципы) должна, чтобы проявиться как Логос, Гуан-Шай-Ин, сперва стать триадой (7-й, 6-й и половина 5-го); затем в глуби «Великой Бездны», извлёкши из себя Единую Окружность, образует из неё совершенный квадрат, создав, таким образом, «квадратуру круга», величайшую из всех тайн, вдруг – вписывает внутри него Слово (непроизносимое имя), – иначе дуада как таковая не удержалась бы и была бы опять втянута обратно в Единое. «Бездна» есть пространство – и мужское и женское. «Пуруша» (как Брама) дышит в вечности; когда «он» вдыхает – Пракрити (как проявленная субстанция) исчезает в его глуби; когда он выдыхает – Она снова появляется, как «Майя», – сказано в Шлоке. Единая реальность есть Мулапракрити (недифференцированная субстанция) – «Безкорний Корень»... Но мы должны остановиться, чтобы хоть сколько-нибудь осталось для вашей собственной интуиции.

Вполне возможно, что геометрик Королевского Общества не знает, что очевидная абсурдность попытки разрешить квадратуру круга скрывает невыразимую тайну. Едва ли её можно найти среди камней основания размышлений м-ра Роден Ноэля о «воздушном теле» «нашего Господа» или среди осколков «Нового Основания Веры в Бессмертие» м-ра Фернера; для многих таких метафизических умов было бы более чем бесполезно скрывать факт, что непроявленная Окружность – Отец или Абсолютная Жизнь не существует вне треугольника и совершенного квадрата и проявляется только в Сыне; и что когда совершается обратный ход, его возвращение в абсолютное состояние единства, и квадрат снова вытягивается в окружность – «Сын возвращается в лоно Отца». Там он остаётся до обратного зова его Матери «Великой Бездной», чтобы снова проявиться как Триада, при каковом проявлении он берёт часть сущности Отца и часть сущности Матери – активную субстанцию. Пракрити в её дифференцированном состоянии. «Моя Мать (София – проявленная Мудрость) взяла меня», – говорит Иисус в трактате гностиков и велит своим ученикам ждать его прихода... Истинное «Слово» может быть найдено, только проследив тайну движения Вечной Жизни во внутрь и наружу через состояния, символизированные в этих геометрических фигурах.

Критическая статья «Изучающего Оккультизм» (чьё остроумие обострено горным воздухом его родного дома) и ответ «С.Т.К.... Чэри» в июньском номере «Теософа» по поводу одной части толкований кольцеобразных и вращательных движений ни в коей мере не должны нарушать вашего философского спокойствия. Как наш ученик из Пондишери многозначительно высказался, ни вам, ни кому-либо другому по ту сторону порога никогда не была и не будет открыта «завершённая теория» эволюции, если он сам не дойдёт до неё своими догадками. Если кто-нибудь может добыть её из тех перепутанных обрывков, которые ему даны, то очень хорошо; это действительно было бы прекрасным доказательством его или её духовной проницательности, некоторые очень близко подошли к этому. Но всё же у самых лучших из них бывает достаточно ошибок – окраска и заблуждения; тень Манаса всегда падает на поле Буддхи, доказывая вечный закон, что только нескованный дух увидит духовное без затемнения. Никакой необученный любитель никогда не мог состязаться в этой отрасли исследований со знатоком. Истинных дателей откровения миру мало, а лжеспасителей легион. Счастье, если их «полупроблески Света не навязываются миру, подобно Исламу, остриём меча или, подобно христианской теологии, среди пылающих костров и в камерах пыток. Ваши «Фрагменты» содержат некоторые ошибки, но всё же их очень мало; они произошли исключительно из-за ваших двух наставников в Адьяре, один из них не хотел, а другой не мог сказать вам всего. Остальное нельзя назвать ошибками, скорее, это неполные объяснения. Они произошли частично вследствие вашей недостаточной просвещённости по вашей последней теме (я подразумеваю эти всегда угрожающие обскурации), частично вследствие недостаточности языковых средств в вашем распоряжении, частично вследствие умолчания, налагаемого на нас нашими правилами. Всё же, судя по всему ошибок мало, и они незначительны; что же касается тех, на которые указывает «Изучающий Оккультизм» в вашем N5, то вам будет приятно узнать, что все указанные ошибки, как бы они ни казались вам противоречивыми, легко могут быть (и если вам кажется необходимым, будут) примирены с фактами. Беда в том, что (а) вам нельзя давать действительные цифры и разницу кругов и (б) что вы недостаточно раскрываете двери для исследователей. Сияющее светило Британского Теософического Общества и умы, которые его окружают (я подразумеваю – воплощённые), могут вам помочь увидеть изъяны – во всяком случае, пытайтесь. «Попытка никогда не приводила к потерям». Вы разделяете тенденцию всех начинающих выводить слишком строгие заключения из частично уловленных намёков и догматизировать на них так, как будто бы по этому делу уже произнесено последнее слово. Вы исправитесь, когда настанет время. Вы можете нас неправильно понимать, и это – более чем вероятно, так как наш язык должен всегда быть более или менее языком притч и наведения на мысль, когда мы вступаем на запретную почву. У нас имеются свои особенные методы выражения, и то, что находится по ту сторону забора слов, даже более важно, чем то, что вы читаете. Но всё же – пытайтесь. Возможно, если бы м-р Мозес был бы в состоянии точно знать смысл того, что было ему сказано, и о его способностях, он бы нашёл, что всё это совершенно верно. Так как он человек, внутренне растущий, его день ещё может настать, и его примирение с «оккультистами» может быть полным.

Пока что я, с вашего разрешения, заканчиваю первый том.

К.Х.

Письмо 113

К.Х. – Синнетту

Строго конфиденциально

Настал «quart d’heure de Rabelais»[117]. От вашего ответа – согласия или отказа – зависит воскресение «Феникса», распростёртого в мертвенном Самадхи, если не в действительной смерти. Если вы верите моему слову и, оставляя райотов[118] на нашем попечении, готовы, в некоторой степени, на нечистую (с европейской точки зрения) работу и согласны оказывать кажущееся сопротивление нашей работе, фактически служа нашим целям и таким образом спасая наши страны от большого несчастья, которое нависает над обеими, тогда согласитесь на предложение, которое вам сделано со стороны Индии.

Вы можете действовать против Бенгальского Арендного Законопроекта во всех отношениях, потому что, что бы вы или другие ни делали, вы никогда не будете в состоянии помешать нашей работе в противоположном направлении. Поэтому – одним угрызением совести меньше и одним недозволенным конфиденциальным сообщением больше. Загадка, действительно.

И теперь, добрый друг, я должен пояснить. Только вы должны быть готовы, что ваши европейские культурные представления о правильном и неправильном получат удар. Здесь перед вами излагается чисто азиатский план действия; и так как я не имею возможности двигать ни одним пальцем и в этом случае не сделал бы этого, даже если бы мог, чтобы руководить вашим пониманием или чувствами, то план может быть найден слишком иезуитским, чтобы соответствовать вашему вкусу. Увы, для всех! Вы так мало сведущи в оккультных противоядиях, что не в состоянии увидеть разницу между иезуитским «tout chemin est bon qui mène à Rome»[119], добавленным к коварному и хитрому «цель оправдывает средства», и необходимостью практического применения следующих возвышенных слов нашего Владыки и Учителя: «О вы, Бхиккху и Архаты, будьте дружелюбны к расе человеческой – нашим братьям! Знайте вы все, что тот, кто не пожертвует своей одной жизнью для спасения жизни своего сосущества, и тот, кто не решится отдать более чем жизнь – своё незапятнанное имя и честь – для спасения незапятнанного имени и чести многих, недостоин грехоуничтожающей, бессмертной, трансцендентальной Нирваны». Ну ладно, ничего не поделаешь.

Разрешите мне объяснить вам ситуацию. Она очень сложна. Но тому, кто без всякой предварительной тренировки был способен так хорошо ассимилировать некоторые из наших доктрин, чтобы написать «Эзотерический Буддизм», внутренние пружины, какими нам приходится пользоваться, должны были бы стать понятными.

1. Бехарские главари предлагают вплоть до 150.000 рупий для «Феникса»; столько же, когда увидят вас возвратившимся в Индию, если новая газета окажет сопротивление Бенгальскому Арендному Законопроекту и вы обещаете им свою поддержку. Если это предложение не будет вами принято, мы можем готовиться к окончательной кремации нашего «Феникса» и, притом, навсегда. За исключением этой суммы – 150.000 рупий – мы пока можем рассчитывать лишь на 45.000 рупий в акциях. Но пусть только землевладельцы внесут деньги и все последуют их примеру.

2. Если вы откажетесь, они найдут другого редактора. Если в этом будет некоторая угроза для райотов и законопроекта, то они – землевладельцы, или земиндары, от этого ничего не потеряют, за исключением степени одарённости редактора; но они надеются и совершенно не подозревают, что в конечном счёте они обречены на неудачу. Единственной и истинно теряющей в случае отказа будет Индия и, в конце концов, ваша собственная страна. Это предсказание.

3. Сопротивление и интриги, пущенные в ход земиндарами против законопроекта, бесчестны по своей природе, но очень естественны. Те, которые вникают в самую суть вещей, видят истинного виновника в лорде Корнуолисе и длинном ряде его преемников. Как бы бесчестно, как я говорил, это ни было, но это так, и тут ничего не поделаешь, ибо это сама природа человеческая, и тут нет большего бесчестья для редактора поддержать их претензии с юридической точки зрения, раз он знает, что они обречены, нежели для адвоката защитить своего клиента – большого преступника, приговорённого к смертной казни через повешение. Я теперь пытаюсь аргументировать с вашей, европейской точки зрения из боязни, что вы не будете способны смотреть на вещи с нашей, азиатской, или, скорее, в том свете, в котором мы, имеющие возможность распознавать будущие события, смотрим на них.

4. Консервативный редактор, поле действия которого окажется параллельным полю действия консервативного вице-короля, найдёт, что он фактически ничего не потерял из-за незначительной оппозиции, которая в конце концов не может длиться долго. В настоящем законопроекте имеются крупные ошибки, если их рассматривать с юридической точки зрения, с точки зрения мёртвой буквы.

5. Благодаря идиотски несвоевременному «законопроекту Ильберта» и ещё более идиотскому делу по оскорблению «Saligram-Surendro», возбуждение довело население Индии до грани саморазрушения. Вы не должны думать, что я преувеличиваю, если скажу ещё больше: англичане и особенно англо-индийцы бегут по одной дороге с противоположных направлений. Вы свободны опровергнуть моё предостережение, но вы окажетесь мудрым, если не будете этого делать. Но вернёмся к нашему непосредственному предмету...

6. Имеются несколько очень интеллектуальных и способных англичан, которые готовы защитить земиндаров (и даже объединиться с ними) и оказывать сопротивление законопроекту наперекор их собственным принципам и чувствам – просто потому, что землевладельцы ненавидят и оказывают сопротивление человеку, которому остальные индусы в настоящее время явно поклоняются и кого они возносят со всем пылом простодушных, недальновидных дикарей. Таким образом, райоты не смогут избегнуть своей судьбы ещё на несколько месяцев, независимо от того, примете ли вы предложение или нет. В последнем случае, конечно, проекту газеты положен конец.

7. Между тем, лучше чтобы вы были готовы узнать неизбежные результаты: имеются 99 шансов против одного, что в случае отклонения предложения земиндаров, «Феникс» никогда не начнёт существовать, по крайней мере, пока настоящее возбуждение продолжается. И когда проект окончательно потерпит неудачу, как это должно случиться, если только мы не станем хозяевами ситуации, нам придётся расстаться. Чтобы получить от Когана разрешение защитить множество миллионов бедных и порабощённых в Индии, употребляя всё наше знание и силу, я должен поручиться – в случае неудачи с «Фениксом» – больше не вмешиваться в такие мирские дела, навеки проститься с европейским элементом. Тогда моё место заняли бы М. и Джуль Кул. С другой стороны, если бы вы согласились на предложение, ваша оппозиция Арендному Законопроекту не произвела бы большего эффекта на нашу работу в пользу райотов, чем соломинка для спасения тонущего корабля. Между тем, если избирается другой редактор, мы не имеем никакого предлога, чтобы применять наше влияние в их пользу. Такова ситуация. Это странная смесь какого-либо разумного основания, по вашему мнению. Вряд ли мы можем ожидать, чтобы вы ясно видели в настоящее время насквозь эту ситуацию. Нет также большой вероятности, что вы справедливо будете судить о ней, благодаря этой египетской тьме противоположных целей. Нет также специальной нужды в этом, если предложение отпадёт. Но если ваш ответ благоприятен, то я с таким же успехом могу добавить несколько деталей. Знайте тогда, что, несмотря на оппозицию и как раз благодаря ей, вы доведёте великий национальный нарыв до назревания раньше, чем можно было ожидать. Таким образом, строго выполняя свою программу и обещание, данное землевладельцам, вы поможете событиям, которые должны быть вызваны, чтобы спасти несчастное население, на которое постоянно наседали с 1793 года – года большой политической ошибки лорда Корнуолиса. В то же время вы можете сотворить громадное благо в любом другом направлении. Вспомните прошлое, и это поможет вам яснее взглянуть на наши намерения. Когда вы приняли Бенгалию от туземных правителей, там существовало известное количество людей, которые при своём правительстве исполняли обязанность сборщиков налогов. Эти люди получали, как вы знаете, проценты за собирание арендной платы. Ост-индская Компания никогда не понимала сущность оброка и дани при мусульманских правителях, менее всего право райотов оказать сопротивление произвольной смене Закона Вузифа и Мукасимаха. Когда земиндары увидели, что британцы не совсем понимали их ситуацию, они этим воспользовались, так же как англичане воспользовались своей силой; они заявили, что являются владетелями земли. Будучи достаточно слабы, вы признали эту претензию, и, допуская её, несмотря на предостережение мусульман, которые понимали истинную ситуацию и не были подкуплены, как большая часть Компании, вы сыграли на руку немногим против многих, результатом чего явились документы «Постоянного Земиндарства». Это-то привело ко всем последующим бедствиям в Бенгалии. Видя, как ваша гордая нация в полном прогрессе 19-го столетия смотрит на несчастных райотов, имеющих, по вашему мнению, гораздо меньшую ценность, нежели лошадь или рогатый скот, не трудно вообразить, как на них смотрели ваши соотечественники тогда, столетие тому назад, когда каждый англичанин в глубине своей души был благочестивым христианином, которому Библия приказывает делать широкое различие между потомками Хама и ими самими – наследниками избранного народа. Договор, заключённый между лордом Корнуолисом и землевладельцами, который обуславливал, что земиндары с «чёрным человеческим скотом» должны обходиться хорошо и справедливо и что они не должны повышать райотам арендную плату, и т.д., был юридический фарс. Коган был тогда в Индии и был очевидцем начала ужасов. Как только землевладельцы обеспечили себе Договор Постоянного Земиндарства, они начали пренебрегать своими обязанностями. Не исполняя ни одну из них, они приносили несчастным райотам ежегодно разорение и голод. Они требовали налоги, продавали крестьян с торгов, выдумывали ложные обвинения против них под названием Абваб. Эти «двери» и «щели» вели их, куда они только хотели, и они более 50 лет собирали самые необычные налоги. Земиндары делали всё это и ещё много больше, и они, несомненно, должны будут ответить за это. Дела слишком ужасные, чтобы о них упоминать, были совершены перед глазами слуг Компании и часто с их санкции, пока восстание сипаев не внесло известную помеху, принося как следствие другую форму правления. Чтобы исправить нанесённые большие обиды, лечить теперь неизлечимое, лорд Рипон взял себе в голову выдвинуть новый Законопроект. Его советники (не те, о которых вы знаете) не считали целесообразным уничтожить систему земиндарства, не обеспечив в то же время популярность среди большинства в другом направлении; отсюда «Законопроект Ильберта» и другие мелочи. Итак, мы говорим, что, судя по всему, целью настоящего Бенгальского Арендного Законопроекта является исправление несправедливостей прошлого. Мой друг, вы замечательно умный редактор и проницательный, наблюдательный политик, и, может быть, никто во всей Индии не вникает так глубоко во внутреннюю сущность этого англо-индийского coups d’état[120]. Всё же вы не идёте достаточно глубоко, и первичные примитивные слои политической почвы, как зарождение некоторых законов милорда Рипона, были и есть для вас terra incognita[121] так же, как и для многих других, может быть, более давних политических деятелей, нежели вы. Ни лорд Рипон, ни его советники (те, за занавесом) не предвидят каких-либо больших результатов за время своей власти в Индии. Они большие оккультисты, нежели вы можете себе представить. Их либеральные реформы не предназначены для Индии, чьё счастье или горе им совершенно безразличны: они смотрят далеко вперёд на будущие результаты, и – законы прессы, Законопроект Ильберта, Бенгальский Арендный Законопроект и прочие имеют в виду протестантскую Англию, которая очень скоро, слишком скоро, если Кто-то или Что-то не вмешается, увидит себя задыхающейся в невидимых тисках римского Apophis. Друг и Брат, единственный из вашей расы, на которого я смотрю с теплотой, искренней привязанностью, берегитесь! Не отвергайте слишком легко моё предостережение, потому что оно серьёзно и лишь намёк, который мне разрешено делать. Политический скептицизм, наподобие любого другого, презирает и высмеивает замечания тех, кто не принадлежит к его фракции. Он видит свои ошибки лишь тогда, когда уже лежит в канаве. Остерегайтесь, потому что уже не простая канава, но пропасть, уготовлена для вас!

Но посмотрим, на каких основах честный англичанин может оказывать сопротивление Арендному Законопроекту. Как бы велики ни были бедствия райотов даже в настоящее время, как бы справедливы ни были репрессии, которые наготове для земиндаров, одним словом, какой бы человечной и великодушной внешне ни выглядела бы цель Арендного Законопроекта, всё же, строго говоря, ни одно честное правительство не имеет право по собственной воле и своему желанию нарушать торжественные обещания и обязательства. Факт, что землевладельцы не исполнили свою долю Договора, не даёт другой стороне права отделаться от своей подписи и порвать на куски Договор Постоянного Земиндарства. Нельзя карать большинство за грехи меньшинства. В настоящем Арендном Законопроекте имеются серьёзные ошибки, какие были и в старой системе; и в старом документе не внесена оговорка, что соглашение аннулируется по желанию британцев. Я не хочу вникать в дефекты значения мёртвой буквы ни одного, ни другого, но ограничусь указанием, что там имеются ошибки и что, пока они не исправлены, вы имеете полное право возражать против них. От вас не ожидают, что вы заставите взять Законопроект обратно, но – что вы просто поддержите анализ его недостатков, сделанный земиндарами. И это вы можете свободно обещать. Однако, не должно казаться, что я пытаюсь повлиять на вас в одном или другом направлении. Некоторые претензии землевладельцев являются позорными, и ни одного честного человека нельзя заставить их поддержать, тогда как другие – не без строгого юридического основания в их пользу. Правящая власть, например, ещё никогда и ни в каком случае не была владельцем страны Кхирадж, даже не под властью мусульман и их законов. Таким образом, вы можете заняться истолкованием вопроса Кхирадж и Ушр, чтобы выполнять своё обещание землевладельцам и потешить их несколько месяцев до дня «всемогущего сокрушительного удара», который наготове для них. Всё, что вас просят делать на благо моей (и также вашей) страны, – это не замечать некрасивый фасад здания, но принимать во внимание лишь истинный характер ситуации и будущие хорошие результаты – на случай, если вы превозмогли бы свою очень естественную щепетильность. Через несколько дней вы можете получить формальное предложение. Обдумайте его хорошо. Не дайте воздействовать на себя никакой мысли в связи с моими желаниями. Если вы честно считаете, что предложение несовместимо с вашими европейскими представлениями и критериями о правде и чести, то без малейшего колебания откажитесь принять его и разрешите сказать вам грустное, хотя всегда благодарное и дружеское прощай. Я не могу ожидать, что вы посмотрите на вещи с моей точки зрения. Вы смотрите снаружи, я вижу внутри. Это не время для сентиментальностей. Вся будущность «самого блестящего (!) драгоценного камня» – о, какая мрачная сатира в этом названии! – короны Англии поставлена на карту, и я обязан моей стране в этот одиннадцатый час её страданий. Я могу работать лишь с теми, кто хочет работать с нами. Не обвиняйте меня, мой друг, потому что вы не знаете, вы не можете знать размер тех ограничений, каким я подвержен. Не думайте, что я стараюсь вас искушать, убеждая принять то, что вы бы отвергли при других обстоятельствах, ибо я этого не делаю. Дав моё торжественное слово чести Ему, которому я обязан за всё, что я есмь и что знаю, я просто беспомощен в случае вашего отказа и – нам придётся расстаться. Если бы Арендный Законопроект не был бы сопровождён шумом и гамом Законопроекта Ильберта и «дела по оскорблению», я был бы первым, который советовал бы вам отказаться. Однако, при теперешней ситуации и так как мне запрещено пользоваться какими-либо другими, за исключением обычных, силами, я не имею возможности делать и то и другое и вынужден выбрать между помощью моей беспомощной отчизне и нашим будущим общением. Решить должны вы. И если этому моему письму суждено быть последним, я прошу вас помнить – ради вас, не ради меня, – то сообщение, которое я в Симле послал вам и м-ру Хьюму через Е.П.Б.: «Лорд Рипон не является свободным деятелем, настоящий вице-король и правитель Индии не в Симле, а в Риме; и действительное оружие, которым пользуется последний, – это духовник вице-короля».

Передайте, пожалуйста, мои наилучшие пожелания вашей супруге и «Марсель». Будьте уверены, что, несмотря на немногие незамеченные ошибки и пропуски, ваш «Эзотерический Буддизм» является единственно правильным, хотя и неполным изложением наших Оккультных доктрин. Вы не сделали ни одной кардинальной, существенной ошибки; и что бы ни было дано вам впоследствии, это не разойдётся ни с одной сентенцией в вашей книге, а наоборот, пояснит кажущиеся противоречия. На то, до какой степени ошибочна была теория м-ра Хьюма, было указано «Учеником» в «Теософе». Вместе с тем, вы можете быть уверены, что ни М. ни я не противоречили друг другу в наших соответствующих формулировках. Он говорил о внутреннем, я – о внешнем круге. Имеется множество вещей, которых вы ещё не знаете, но можете узнать когда-нибудь; также вы не будете в состоянии понять процесс обскураций, пока не усвоите математический прогресс внутренних и внешних кругов и не узнаете больше о специфической разнице между всеми семью. И так, согласно философскому заключению м-ра Мэсси, у нас нет Бога? Он прав, так как он применяет это имя ко внекосмической аномалии, а мы, не зная ничего о последней, находим: каждый человек свой Бог – внутри себя в своём собственном, личном и в то же время безличном Авалокитешвара. А теперь – прощайте. И если суждено, что мы больше не будем переписываться, помните обо мне с теми же искренними добрыми чувствами, с какими всегда будет помнить вас

К.Х.

Письмо 114

К.Х. – Синнетту

Получено в Лондоне, 8-го октября 1883 г.

Временное отсутствие по неотложным делам не позволило мне в течении нескольких дней хоть что-нибудь знать о ваших делах, и лишь сегодня у меня был некоторый досуг, чтобы немного подумать о них. Когда я прочёл ваше письмо, ситуация предстала предо мною в таких красках, что я решил, что вам немедленно должна быть дана полная свобода, и поэтому послал вам телеграмму. Это было сделано с целью снять с вашей души какое-либо чувство принуждения, морального или иного, и оставить вам выбор: принять или отклонить дальнейшие предложения, могущие поступить из той или иной области Индии. Если бы какое-либо соображение могло подсказать другой ход действия, то это было бы совершенно уничтожено тоном вашего письма от 16-го августа. Защита Бенгальского мероприятия в настоящем положении дел, по вашему мнению, погубила бы всякую надежду на коммерческий успех предполагаемого журнала: «невозможно, чтобы "Феникс" в таком виде, как он теперь проектируется, пользовался коммерческим успехом. И газета, являющаяся коммерческой неудачей, может иметь очень малое политическое влияние». Упорствовать значило бы, по вашему мнению, заставить известное количество людей бесплодно расточить большую сумму денег, потому что «такой искалеченный проект почти совершенно лишён больших финансовых возможностей». Всё же, несмотря на это, вы готовы продолжать, если я этого хочу, взвалить на меня моральную ответственность и «проглотить довольно отвратительное обещание».

Мой друг, не делайте ничего подобного. Ответственность, несмотря на всё то, что я мог бы и что я согласен делать, пала бы на вас, так как вам (в моём последнем письме) ясно было дано право выбора. Если впредь вы ещё будете иметь какое-либо отношение к этому несчастному делу, то это должно происходить лишь по вашему личному суждению и на вашу ответственность. Вы плохо поняли Закон Кармы (и моё письмо), если могли вообразить, что я дерзнул бы вызвать ужасное возмездие его, принуждая вас или кого-либо другого начать действовать с таким чувством в сердце. Зная вас, было легко предвидеть ваше (нет, чувство любого честного человека, который должен был бы стать лицом к лицу с такой ситуацией) чувство отвращения к задуманной работе. Поэтому я в моём письме и так старался внушить вам, что вы вполне и абсолютно свободны в вашем решении. Я виню себя лишь в одном, а именно, что я намекнул на возможное последствие вашего отказа, что я тогда, по обещанию Когану, впредь воздержусь от сотрудничества с европейцами до какого-либо будущего, более благоприятного времени. Именно это, более нежели что-либо другое из сказанного, и было тем, что заставило вас «проглотить отвратительное обещание». Это падает и на мою Карму. Но кроме того, перечитывая моё последнее письмо, вы увидите, что я строго настаивал на необходимости свободного, беспристрастного действия с вашей стороны. Я надеялся даже вопреки безнадёжному моральному состоянию моих соотечественников, и я заставил себя почти верить, что на базе, вполне удовлетворительной для вас и всех причастных лиц, возможно издавать журнал, так очевидно необходимый в этом большом кризисе. Я забыл, что в вашем мире внешний вид – это всё, и что я просто подвергаю вас презрению. Но будьте уверены: если бы даже деньги были собраны, как сначала было намечено, и на вас не было бы оказано никакого давления работать в известном направлении и если бы вы были совершенно самостоятельны в проведении нашей линии действия, всё же в этот час острой ненависти, обоюдной злобы и презрения, один тот факт, что вы защищаете дело презираемого, и теперь более чем когда-либо ненавидимого и подавленного «чернокожего», лишило бы «Феникса» даже тени каких-либо «больших финансовых возможностей». Всё же ещё неполный месяц, тому назад я был так уверен, видя всё ещё глубокие, сильные чувства, скрытые в национальной душе, что я позволил вам стать так же и даже ещё более уверенным, нежели я сам. Другие, чья интуиция и предвидение не были ослеплены их начальством, думали иначе, и некоторые хотели меня разубедить; но так как цель была такой достойной и возможности действительно существовали, то мне разрешили наблюдать за проектом и употреблять естественные внешние средства, чтобы помочь его осуществлению. Если бы неопределённое ожидание было бы приемлемо для вас, то первоначальный план можно было бы осуществить, но это не так, и я поэтому должен отбросить последнее кажущееся давление над вашим свободным выбором и поблагодарить вас за то, что вы так лояльно поддержали попытку сотворить добро для Индии, даже за счёт ваших чувств и денежных интересов. Мне очень не хотелось бы, не говоря уже о правилах нашего Ордена относительно Кармы, втянуть вас в положение, где я никак не мог бы вознаградить вас за потерю социального престижа или за финансовые разочарования. Делать это выше моих сил. Я не мог бы смотреть на вас, если бы вы ежечасно чувствовали, что вас считают не более чем «подлецом», и у вас «в связи с этим не было бы политического влияния в обществе». Если бы вашей судьбе предназначалось стать связанной с нашею, то такие соображения не имели бы веса ни на мгновение. Для всех, как для Когана, так для учеников, которые являются обязательными работниками среди нас, первым и последним соображением является – можем ли мы сотворить добро нашему ближнему, каким бы скромным он ни был; и мы не позволяем себе даже думать об опасности или каком-либо оскорбительном обращении или несправедливости против нас. Мы готовы быть «оплёванными и распинаемыми» ежедневно – не только однажды – если в связи с этим может произойти истинное добро для другого. Но с вами дело обстоит совсем иначе; вы должны следовать по своему пути в более «практическом мире», и не надо рисковать вашим положением в нём.

Притом, кроме вас лично, справедливо надо обращаться и с пожертвователями капитала. Среди них имеются богатые земиндары, но также и бедные патриоты, которые приложили большие усилия, чтобы пожертвовать свои небольшие суммы из чистейшего уважения к нам и любви к отчизне. По меньшей мере пятьдесят таких людей ждут последнего поворота событий и до последнего мгновения экономят свои средства, прежде чем отослать переводы в Калькутту. Преданные теософы в разных частях Индии энергично выпрашивали взносы с расчётом возможной прибыли от капитала, как это изложено в циркуляре м-ра Моргана. Проект горячо защищали Олькотт, полковник Гордон, Норендро и другие, знакомые и незнакомые вам – такого вида финансовый крах «Феникса», как вы его предвидите, скомпрометировал бы их всех. Притом с такими перспективами и ваш бывший помощник м-р Дейр не захотел бы вам помочь, даже если бы м-р Аллен дал ему разрешение. И, наконец, если только ваша личная вера в меня не так слепа, чтобы поглотить последний инстинкт осторожности, вы не рискнули бы вложить ваш собственный, трудно заработанный капитал в заранее обречённое на банкротство дело и по совести не могли бы позволить делать это другим. Однако, если бы вам позволили «взвалить моральную ответственность на меня», одним словом, заставить меня чудом, если бы это было разрешено, вынудить удачу, журнал был бы уже основан, и голос его был бы слышен среди сутолоки современных индийских дел.

Я мог бы выразить моё сегодняшнее послание даже в более строгих выражениях, советуя вам бросить это дело, но я опять взял бы на себя ответственность за насилие над вашей свободной волей. Вам лучше всего дать бенгальским соучастникам возможность определённо и окончательно изложить свои условия и потом ответить им «да» или «нет». Чтобы экономить ваше время и издержки, я попросил Олькотта написать Норендро Бабу, чтобы землевладельцы прислали ему свои предложения и чтобы он тотчас же, зная вашу точку зрения и характер, решил бы, являются ли они подходящими для подачи вам. И если нет – чтобы он немедленно сообщал бы об этом вашим калькуттским адвокатам, как вы просили.

Такова теперешняя ситуация дел, и очень невыгодна она для Индии. Пока преждевременно говорить вам больше о тайном влиянии, которое вызвало её, но вы, может быть, услышите об этом позже. Не хочу я также предрекать будущее, хочу лишь более чем когда-либо обратить ваше внимание на чёрные тучи, собирающиеся на политическом небе. Вы знаете, я давно вам говорил, что следует ожидать многие и большие расстройства разного рода, так как один цикл завершается и другой начинает свою роковую деятельность. В недавних сейсмологических происшествиях вы уже видели некоторые доказательства; вскоре вы увидите ещё больше. И если нам приходится сожалеть о гибели гуманного проекта, то остроту вашего разочарования пусть, по крайней мере, смягчит чувство, что в такое грозное время, как это, приходится бороться против видимых и невидимых влияний самого враждебного характера.

А теперь, прежде чем я окончу, скажу более приятное слово. Ваше решение следовать моему водительству в деле «Феникса», даже при уверенности в социальном унижении и денежных потерях, уже дало вознаграждение своей Кармы. Так я, по крайней мере, заключаю по результатам. Хотя это не было предвидено как испытание (такое ненавистное вам), всё же вы были всё равно что испытаны, и вы не дрогнули. Указ о возможном прекращении сношений между нами частично отменён. Запрет по отношению к другим европейцам так же строг, как всегда, но в вашем случае он снят. И это согласие, я знаю, имеет прямое отношение к вашему согласию – великой жертве вашего личного чувства в настоящей ситуации. Было найдено, что «этот пелинг» имеет «действительно искупающие качества». Но будьте предостережены, мой друг, что это не последнее из ваших испытаний. Не я их создаю, но вы сами своей борьбой за свет против тёмных влияний мира. Будьте более осторожны, когда вы говорите о запрещённых темах. Тайна «восьмой сферы» – очень сокровенный предмет, и вы далеки от понимания даже его общих аспектов. Вы были повторно предостережены, и вам не следовало упоминать об этом. Неумышленно вы сделали посмешищем серьёзный вопрос. Я не имею никакого отношения к «Ответам» м-ру Мейерсу, но вы узнаете в них, быть может, суровое влияние М.

К.Х.

Мне советовали попросить вас в будущем посылать предназначенные мне сообщения или через Дамодара или Хенри Олькотта. Рассудительность мадам Б. не улучшается пропорционально физическому ослаблению её.

Письмо 115а

«Учителя взяли Дамодара. Возвращение не обещано». (Олькотт)

«Мы пришлём его обратно» (К.Х.)

25.11.1883 г.

10.15.

Письмо 115б

Телеграмма Олькотта – Е.П.Б. Адьяр.

25.11.1883 г.

17.30.

Редактору «Теософа»

Дамодар ушёл до рассвета около восьми часов. Письма от него и К.Х. обнаружены на моём столе. Не сказано, возвратится или нет. Дамодар прощается с нами и говорит, что все братья-теософы должны чувствовать себя воодушевлёнными, что он нашёл благословенных Учителей и был позван ими. Недавние достижения дорогого парня удивительны. Хуми велит мне ждать приказаний.

Письмо 116

К.Х. – Синнетту

Получено в Лондоне около декабря 1883 г.

Мой добрый и верный друг, содержащееся здесь объяснение никогда не было бы дано, если бы я в последнее время не почувствовал, как обеспокоены были вы в течение вашей беседы по поводу «плагиата» с некоторыми друзьями, особенно с К.К.Мэсси. Теперь, в особенности после получения вашего последнего письма, в котором вы так деликатно упоминаете этот «несчастный маленький инцидент Киддла», было бы жестокостью не сказать вам правду; тем не менее выдавать эту правду широким кругам предубеждённых и враждебно настроенных спиритуалистов было бы явным безумием. Поэтому мы должны пойти на компромисс: вы и м-р Уорд, которому тоже доверяю, должны обещать никогда никому не объяснять изложенные мной факты без особого на то разрешения, даже М.А.Оксону и К.К.Мэсси, в том числе, по причинам, которые сейчас поясню и которые вы легко поймёте. Если кто-нибудь из них будет настаивать, вы можете просто ответить, что эта «психологическая тайна» была объяснена вам самому и некоторым другим. Если они удовлетворятся этим, вы можете добавить, что те «параллельные отрывки» не могут быть названы «плагиатом» или другими словами того же смысла. Разрешаю вам рассказывать что угодно – даже причину, почему предпочтительнее скрыть от широкой публики и большинства лондонских членов действительные факты. Как видите, я даже не обязываю вас защищать мою репутацию, если только вы не почувствуете сами себя удовлетворённым моими объяснениями до полного исчезновения всяких сомнений. А теперь могу рассказать вам, почему предпочитаю, чтобы ваши друзья считали меня «грубым плагиатом».

Будучи неоднократно называем своими врагами «софистом», «мифом», «миссис Харис» и «низшим разумом», я бы предпочёл, чтобы мнимые друзья меня не рассматривали как преднамеренного хитреца и лжеца – я подразумеваю тех, которые приняли бы меня неохотно даже в том случае, если бы я возвысился до их собственного идеала в их оценке, вместо обратного результата, как сейчас. Лично мне, разумеется, безразлично, что они думают. Но ради вас и ради Общества я могу сделать ещё одно усилие, чтобы удалить с горизонта одну из «самых чёрных» туч. Давайте тогда ещё раз разберём ситуацию и посмотрим, что ваши западные мудрецы о ней говорят. К.Х. – установлено – является плагиатором – и если бы так было, то это, в конце концов, является вопросом о К.Х., а не о двух «западных шутниках». В первом случае некий признаваемый «Адепт», неспособный развить из своих «маленьких восточных мозгов» какую-либо идею, достойную Платона, обратился к такому глубокому кладезю глубокой философии, как «Знамя Света», и почерпнул оттуда фразы, наиболее подходящие, чтобы выразить свои довольно запутанные идеи, которые исходили из вдохновенных уст м-ра Генри Киддла. Во втором случае дело становится ещё труднее для понимания, если только не допустить теории о безответственном медиумизме пары западных шутников. Как бы ни была потрясающа и невыполнима теория, что два человека, которые были достаточно умны, чтобы осуществить в течении пяти лет нераскрытый обман, выдавая себя за нескольких Адептов, из которых ни один не похож на другого; два человека, один из которых, во всяком случае, настолько прекрасно владел английским языком, что едва ли его можно подозревать в неимении оригинальных идей; и эти два человека обратились к такому журналу, как «Знамя», широко известному и читаемому большинством знающих спиритуалистов, главным образом за тем, чтобы воровать у него свои заимствованные фразы и рассуждения видного новообращённого, чьи публичные высказывания как раз в это время читались и приветствовались каждым медиумом и спиритуалистом. Как бы невероятно ни было всё это и многое другое, всё же любая альтернатива из приведённых двух кажется людям Запада более желательной, нежели простая правда. Приговор вынесен: «К.Х., где бы он ни был, украл отрывки из материалов м-ра Киддла. И не только это, но, как выразился "Ошеломлённый Читатель", он (т.е. К.Х.) пропустил неудобные для него слова и этим исказил заимствованные идеи, чтобы лишить их первоначального замысла автора и приспособить к своим собственным, совсем другим целям».

Ну, на это, если бы у меня было желание аргументировать до конца, я мог бы ответить, что то, что составляет плагиат, скорее заключается в плагиате идей, но не слов и фраз, а так как фактически этого не было, то я становлюсь оправданным самими моими обвинителями. Как говорит Мильтон, «такого рода заимствование, если оно не улучшено тем, кто заимствовал, считается плагиатом». Но если, как опубликовано, я исказил «присвоенные идеи» и «лишил их первоначального замысла автора», а затем «приспособил их к своим собственным, совсем другим целям», то литературное «воровство», принимая во внимание вышесказанное, в конце концов, вовсе уже не выглядит таким значительным? И даже если бы никаких других объяснений не было бы добавлено, то самое большее, что могло бы быть сказано по этому поводу, что – вследствие бедности запаса слов, находящихся в распоряжении Синнеттовского корреспондента, и вследствие его неосведомлённости по части искусства писания английских сочинений – он приспособил несколько невинных излияний м-ра Киддла, а также несколько прекрасно построенных его фраз для того, чтобы выразить свои собственные противоположные идеи. Вышеприведённое является единственной линией аргументации, которую я дал и разрешил использовать для передовой статьи «талантливому редактору» «Теософа», которая совсем потеряла голову из-за этого обвинения. Истинно, женщина – страшное бедствие Пятой расы! Однако вам и тем немногим, которых я вам разрешил выбрать из среды наиболее достойных доверия теософов, предварительно позаботившись, чтобы они дали своё честное слово сохранить в тайне это откровение, я объясню действительные факты этой «очень запутанной» психологической тайны. Раскрытие этой истории настолько простое, а обстоятельства так забавны, что, признаюсь, я смеялся, когда моё внимание обратили на это. Я и теперь улыбался бы над этой историей, если бы я не знал, какую она причиняет боль моим истинным друзьям.

Письмо, о котором идёт речь, создавалось мною в то время, как я совершал путешествие верхом на лошади. Оно диктовалось мысленно молодому ученику и «осаждалось» им, ещё не опытным в этой отрасли психической химии, который должен был переписывать его с еле видимого отпечатка. Поэтому половину письма этот «художник» пропустил, а другую – исказил. Когда он в то время спросил, буду ли просматривать написанное и исправлять ошибки, я, признаюсь, неблагоразумно ответил: «Как-нибудь пройдёт, мой мальчик. Не имеет большого значения, если ты пропустил несколько слов». Физически я был очень утомлён сорокавосьмичасовой ездой без передышки и (опять физически) был полусонным. Кроме того, в то время психически я должен был уделять внимание очень важному делу, и поэтому мало от меня осталось, чтобы заниматься письмом. Оно, я полагаю, было обречено. Когда я очнулся, то обнаружил, что оно уже было отослано, и, так как в то время я не ожидал, что оно будет опубликовано, я с того времени о нём никогда не думал. И ещё – я никогда не вызывал духовной физиономии м-ра Киддла; никогда не слыхал о его существовании, никогда не знал его имени. Ощутив, вследствие нашей переписки и вашего окружения и друзей в Симле, интерес к интеллектуальному прогрессу феноменалистов, которые мало-помалу прогрессируют, я обнаружил, что американские спиритуалисты движутся в обратном направлении. За два месяца до большого ежегодного лагерного сбора последних моё внимание было направлено в различных направлениях, в том числе, на озеро и гору Плезант. Некоторые из любопытных идей и фраз, выражающих общие надежды и устремления американских спиритуалистов, запечатлелись в моей памяти, и я запомнил только эти идеи и отдельные фразы, совершенно отделив их от тех личностей, которые их вынашивали и произносили. Отсюда-то и возникло моё полное незнание того лектора, которого я неумышленно лишил авторских прав, как это теперь выглядит, и который теперь поднимает крик: «Лови! Держи!» Всё же, если бы я продиктовал своё письмо в таком виде, в каком оно теперь появилось в печати, то оно, несомненно, выглядело бы подозрительным, и хотя оно далеко от того, что обычно называют плагиатом, всё же своим присутствием кавычек оно послужило бы основанием для порицания. Но я ничего подобного не сделал, как это ясно показывают находящиеся предо мною первоначальные отпечатки оригинала. Прежде чем продолжать повествование, я должен вам дать какие-то объяснения, что представляет собой метод осаждения. Недавние эксперименты Общества Психических Исследований весьма помогут вам понять основной принцип этого «ментального телеграфирования». Вы читали в журнале этого Общества, как передача мысли подвергается накопляющемуся воздействию. Изображение геометрической или какой-либо другой фигуры, которую активный мозг запечатлел, постепенно отпечатывается на восприимчивом мозгу пассивного субъекта, как показывает ряд иллюстрированных репродукций. Чтобы создать совершенный и мгновенно действующий ментальный телеграф, нужны два фактора: сильная сосредоточенность оператора (т.е. в том, кто посылает мысль) и полная пассивная восприимчивость приёмника. При нарушении любого из этих условий пропорционально нарушается и результат. «Приёмник» не видит изображения таким, каким оно имеется в мозгу «телеграфирующего», но видит таким, как оно появляется в его собственном мозгу. Если мысли последнего будут отвлекаться и блуждать, психический ток становится прерывистым, сообщение расчленяется, становится бессвязным. В моём случае ученик должен был подбирать, что мог, из тока, посылаемого мною, как я выше рассказал, и затем соединять вместе разорванные куски в меру своего умения. Разве вы не наблюдаете того же самого в обычном месмеризме – майя, запечатлённая на воображении месмеризуемого субъекта оператором (месмеризатором), становится то сильнее, то слабее по мере того, как последний держит задуманное иллюзорное изображение более или менее устойчиво перед своим собственным мысленным взором. И как часто ясновидящие упрекают магнетизёра за то, что он снял их мысли с рассматриваемого предмета? А месмерический целитель всегда засвидетельствует вам, что если он позволит себе подумать о чём-либо другом, а не о том жизненном токе, который он вливает в своего пациента, то он сразу будет вынужден или установить новый ток, или прекратить лечение. Так и я, имея (в этом случае) в этот момент в своём уме более ярко психический диагноз текущей спиритуалистической мысли, в которой речь у озера Плезант была одним из наиболее заметных симптомов, неумышленно передал это воспоминание более ярко, чем мои собственные замечания по этому поводу, а также выводы из них. Так сказать, «похищенные жертвы», т.е. высказывания м-ра Киддла, вошли как некий основной момент и были более чётко сфотографированы сперва на мозгу ученика, а оттуда на бумагу – двойной процесс и более трудный, чем простое «чтение мысли», тогда как остальное – мои замечания по этому поводу и аргументы, как я теперь обнаружил, только едва различимы и совсем расплываются на лоскуте бумаги передо мною. Вложите в руки загипнотизированного субъекта лист белой бумаги и скажите ему, что на этом листе начертано (или написано) содержание определённой главы из какой-либо книги, которую вы читали, и сосредоточьте ваши мысли на словах, и вы увидите, как (при условии, что он сам не читал этой главы) он будет брать её только из вашей памяти – его чтение отразит более или менее ярко последовательное изложение воспоминания языка вашего автора. То же происходит при осаждении учеником переданных мыслей на (скорее – в) бумагу: если полученная ментальная картина не ярка, слаба, то её видимая репродукция должна быть соответственной. Картина получается пропорциональной силе сосредоточенного на ней внимания. Он (ученик) мог бы, если бы был только личностью с настоящим медиумистическим темпераментом, быть использован своим «Учителем» в качестве чего-то вроде печатного станка, печатающего литографированные или психографированные отпечатки из того, что оператор имел в уме; его нервная сила была бы машиною; его нервная аура – типографской краской, причём цвета извлекались бы из того неисчерпаемого склада красок (как и всего другого), каким является Акаша. Но медиум и учение диаметрально противоположны, и ученик действует сознательно, за исключением чрезвычайных обстоятельств во время своего развития, на которых нет надобности останавливаться.

Ну, как только я услышал об обвинении меня (суматоха среди моих защитников донеслась до меня через вечные снега), я сразу велел произвести исследование первоначальных записей отпечатков. Сразу же увидел, что единственной и наиболее виноватой стороной был только я сам – бедный мальчик сделал только то, что ему было сказано. После того, как были восстановлены буквы и строки – те, которые были пропущены или расплылись до такой степени, что узнать их мог только первоначальный их породитель, и когда им были возвращены первоначальные цвета и места, я обнаружил, что моё письмо читается совсем по-другому, как вы увидите. Обратившись к книге «Оккультный Мир», к тому экземпляру, который вы мне прислали, к процитированной странице (именно стр. 149 первого издания), я после тщательного прочтения её был поражён большим расхождением во фразах между мыслями первой части (от первой до 25-ой строки) и второй – так называемой «заимствованной» (плагиатизированной) частью. Казалось, что там нет никакой связи между этими двумя; ибо что же действительно общего между решением наших Глав доказать скептическому Миру, что физические феномены также подчинены законам, как и всё другое, до идей Платона, которые «правят миром», и осуществлённым на практике «Братством Человечества»? Боюсь, что именно одна только ваша личная дружба к писавшему была той причиною, которая сделала вас слепым к неувязке и бессвязности идеи в этом неудавшемся «осаждении», и что слепота продолжалась до настоящего времени. Иначе вы не смогли бы не заметить, что что-то на этой странице неладно, что имелся вопиющий дефект во взаимосвязи. Кроме того, я должен признать себя виноватым ещё в другом согрешении: я никогда не заглядывал в свои письма после их напечатания до дня этого вынужденного расследования, только прочитывал ваши собственные оригинальные писания, считая лишней тратой времени просматривание моих торопливых клочков и обрывков мыслей. Но теперь я должен просить вас прочитать отрывки в таком виде, как они были первоначально продиктованы мною, и сопоставить их с «Оккультным Миром».

На этот раз я переписываю их моею собственною рукой, тогда как имеющееся у вас письмо было написано учеником; я прошу вас также сравнить этот почерк с почерком некоторых более ранних писем, которые вы получили от меня. Помните также настойчивое отрицание Старой Леди в Симле, что моё первое письмо я писал сам. Тогда мне было досадно за её сплетни и замечания; теперь это может пригодиться. Увы! Ни в коем случае мы не «Боги»; особенно, если вы вспомните, что со времени тех дней расцвета «отпечатков» и «осаждений» К.Х. возродился в новом и более высоком свете, и даже тот свет никоим образом не самый ослепительный, какой можно получить на этой Земле. Истинно, Свет Всезнания и безошибочного Предвидения на этой Земле, тот, что светит высочайшему Когану, ещё так далёк от меня.

Прилагаю дословную копию с восстановленных фрагментов, подчёркивая красным пропущенные фразы, чтобы легче было сравнивать, (стр. 149. Первое издание).

...Феноменальные элементы, дотоле немыслимые и во сне не снившиеся,... наконец, начнут проявлять тайны своих сокровенных свойств. Платон был прав, что снова признал все элементы предположений, от которых Сократ отказался. Проблемы универсального бытия не являются недостижимыми или не стоящими постижения. Но последние можно разрешить лишь овладением теми элементами, которые сейчас вырисовываются на горизонте непосвящённого. Даже спиритуалисты со своими ошибочными, нелепо искажёнными взглядами и представлениями смутно осознают новую ситуацию. Они пророчествуют, и их пророчества не всегда бывают лишены истины, так сказать, интуитивного предвидения. Некоторые из них вновь утверждают старую, старую аксиому, что «идеи управляют миром»; и по мере того как умы людей будут получать новые идеи, отбрасывая старые и бесплодные, мир будет продвигаться вперёд; мощные революции вспыхнут от них; общественные институты (даже верования и государства – они могли бы добавить) будут распадаться перед их победоносным маршем, сокрушённые присущею им собственною силою, а не неодолимою силою «новых идей», предлагаемых спиритуалистами! Да, они и правы и неправы. Когда настанет время, будет точно так же невозможно противостоять их влиянию, как остановить морской прилив – будьте уверены. Но что спиритуалистам не удаётся постичь, как я вижу, и что их «духи» не в состоянии объяснить (так как последние не знают более того, что они находят в мышлении первых), есть то, что всё это наступит постепенно, и что прежде, чем это наступит, они, как и мы, должны исполнить долг, задание, поставленное перед нами, а именно – смести как можно больше мусора, оставленного нам нашими благочестивыми прадедами. Новые идеи должны быть посажены на чистых местах, ибо эти идеи касаются наиболее важных тем, не физические феномены или посредство, называемое спиритуализмом, но именно эти всемирные идеи мы должны изучить: ноумены, а не феномены, ибо, чтобы понять последние, мы должны понять первые. Они, действительно, касаются истинного положения человека во Вселенной, однако только в отношении его будущих, а не прежних существований. Физические феномены, какими бы они удивительными ни были, никогда не смогут объяснить человеку его происхождения, не говоря уже о его окончательной участи или, как один из них (спиритуалистов) выразился, отношения смертного к бессмертному, временного к вечному, конечного к бесконечному и т.д. и т.д. Они говорят очень многословно о том, что рассматривают как новые идеи, которые «больше», более обобщённые, грандиозные, более понятны, и в то же самое время они признают вместо вечного царствования нерушимого Закона – всемирное царствование закона как выражения божественной воли (!). Забывчивые по отношению к своим прежним верованиям и что «сожалел Господь, что сотворил человека», эти мнимые философы и реформаторы будут внушать своим слушателям, что «выражение вышеупомянутой божественной воли» является неменяющимся и неизменным в отношении того, что существует только одно вечное настоящее, тогда как для смертных (непосвящённых?) время есть либо прошедшее, либо будущее, в связи с их ограниченным существованием на этом материальном плане, – о котором они знают так же мало, как о своих духовных сферах, – пятне грязи, последние они сделали похожим на нашу Землю, а будущую жизнь изобразили такой, что истинный философ скорее постарался бы избегнуть, нежели добиваться её. Но я вижу сны с открытыми глазами. Во всяком случае, это не их собственные привилегированные учения. Большинство этих идей взято по частям у Платона и александрийских философов. Это то, что мы изучаем и что многие разрешили... и т.д. и т.д.

Вот это правильная копия первоначального документа в том виде, как он восстановлен, это «Камень Розетты» инцидента Киддла. А теперь, если вы правильно поняли мои объяснения о процессе, как они были изложены немного раньше, вам нет надобности спрашивать меня, как это произошло, что хотя и несколько бессвязные, эти фразы, переписанные учеником, большею частью являются именно теми, которые теперь считаются плагиатом, в то время как «недостающие звенья» в точности являются теми фразами, которые показали бы, что эти фрагменты являются просто воспоминаниями, если не цитатами – основным тоном, вокруг которого группировались мои собственные размышления в то утро. В те дни вы ещё боялись признавать в Оккультизме и в феноменах Старой Леди что-нибудь большее, чем разновидности спиритизма или медиумизма. В первый раз в жизни я уделил серьёзное внимание высказываниям поэтических «медиумов» и так называемому «вдохновляющему» красноречию английских и американских лекторов, его качеству и ограниченности. Я был поражён всем этим блестящим, но пустым словоизлиянием и впервые полностью распознал его пагубную интеллектуальную тенденцию. М. знал о них всё, но так как я никогда не имел к ним отношения, то и мало ими интересовался. Именно их грубый и отвратительный материализм, неуклюже прячущийся под своим призрачным духовным покровом, привлёк тогда к ним моё мышление. В то время как я диктовал вышеприведённые фразы – малую часть из того многого, над чем я размышлял в те дни, эти мысли выступали наиболее рельефно, заставляя исчезнуть мои собственные вводные замечания. Если бы я просмотрел отпечатанный негатив (?), то ещё одно оружие было бы сломлено во вражеских руках. Так как я пренебрёг этой моей обязанностью, то Карма заложила семена того, что медиумы будущего и «Знамя» могут это назвать «Торжеством Киддла». Грядущие века разделят общество наподобие ваших современных бэконистов и шекспиристов на два враждебных лагеря «Киддлистов» и «Кут-Хумистов», которые будут сражаться над важной литературной проблемой: кто из этих двух заимствовал у другого? Мне могут сказать, что тем временем американские и английские спиритуалисты уже тайно злорадствуют над седаном «Синнетта – К.Х». Пусть их великий оратор и поборник и они сами наслаждаются своим триумфом в мире и счастье, ибо ни один Адепт никогда не бросит своей Гималайской тени на них, чтобы омрачить их невинное блаженство. Вам и немногим другим верным друзьям я считаю своим долгом дать пояснение. Всем другим я предоставляю право рассматривать м-ра Киддла, кто бы он ни был, как вдохновителя вашего смиренного слуги. Я кончил, и теперь вы, в свою очередь, делайте с этими фактами всё, что вам угодно, за исключением использования их в печати или даже сообщения их вашим оппонентам не иначе как в общих выражениях. Вы должны понять, из каких соображений я так поступаю. Мой дорогой друг, Адепт всё-таки полностью никогда не перестаёт быть человеком; также он не теряет чувства своего достоинства из-за того, что он Адепт. В качестве последнего он, несомненно, во всех случаях остаётся совершенно равнодушным к мнению внешнего мира. Человек же всегда проводит черту между невежественным предположением и умышленным личным оскорблением. От меня нельзя ожидать, что я воспользуюсь преимуществами первого, чтобы всегда прятать сомнительного Адепта под полой двух предполагаемых «шутников»; а как человек я в последнее время имел слишком много опыта в подобных вышеупомянутых оскорблениях со стороны господ С.Мозеса и К.К.Мэсси, чтобы ещё дать им более благоприятную возможность не доверять К.Х. или видеть в нём грубого виновника, что-то вроде преступного хитрого Бабу перед присяжными заседателями из суровых европейских юристов и судьями.

У меня нет времени, чтобы полностью ответить на ваше последнее длинное деловое письмо, но отвечу позднее. Также не буду отвечать м-ру Уорду, так как это бесполезно; я очень одобряю его приезд в Индию и настолько же не одобряю его прихоть привести с собою сюда м-ра К.К.Мэсси. В результате моего письма получился бы вред нашему делу среди англичан. Недоверие и предвзятые мнения заразительны. Его присутствие в Калькутте настолько же влияло бы на дело, для которого я существую, как присутствие и услуги м-ра Уорда: оно принесёт добрые последствия. Но я настаиваю, чтобы он какое-то время провёл в штаб-квартире, прежде чем приступить к намеченному им любимому труду среди чиновников.

Несомненно, весьма лестно услышать от него, что миссис К. «пыталась изо всех сил встретиться со мною в своих трансах»; и весьма грустно узнать, что «хотя она вызывала вас (меня) всею своею духовной силою, не получила ответа». Действительно, очень жаль, что этой «прекрасной даме» было причинено беспокойство и она скиталась в пространстве, разыскивая незначительного меня. По-видимому, мы с нею передвигаемся в различных астральных «кругах», и её случай не первый, когда люди становятся скептическими по отношению существования вещей, находящихся за пределами их собственной среды. Вы знаете, существуют «Альпы над Альпами», и с двух различных вершин нельзя получить один и тот же вид! Тем не менее, я говорю, для меня лестно обнаружить, что она вызывает меня по имени в то время, как она готовит для меня самого и моих коллег бедственное Ватерлоо. По правде говоря, я не был осведомлён о первом, хотя болезненно сознавал последнее. Всё же если бы даже этот мрачный заговор никогда не вошёл в её духовный ум, то, честно говоря, я не думаю, что я когда-либо ответил бы на её зов. Как сказал бы американский спиритуалист, кажется, слишком мало сродства между нашими двумя натурами. Она для меня слишком высокомерна, властна, слишком самодовольна; кроме того, она слишком молода и «очаровательна» для такого бедного смертного, как я. Серьёзно говоря, мадам Гебхард – совсем другого рода человек. У неё искренняя, надёжная натура; по своей интуиции она прирождённая оккультистка, и я проделал с нею несколько экспериментов, хотя это скорее обязанность М., нежели моя, и, как вы сказали бы, «это не было заранее предусмотрено», чтобы я посещал всех сивилл и сирен теософического учреждения. Моё собственное предпочтение заставляет меня держаться более безопасной стороны двух полов в моих оккультных делах с ними, хотя по некоторым причинам даже такие посещения – в моей натуральной коже – должны быть чрезвычайно ограничены. Прилагаю телеграмму от м-ра Брауна Старой Леди. Через неделю я буду в Мадрасе en route[122] в Сингапур и Цейлон и Бирму. Я отвечу вам через одного из учеников в Главной Квартире.

Бедная Старая Леди в немилости? Да что вы – нет! Мы ничего не имеем против этой старой женщины, лишь бы она была одна. Чтобы избавить нас от оскорблений, как она это называет, она готова дать наши действительные адреса и таким образом привести к катастрофе. Действительная причина заключается в том, что это несчастное творение слишком много компрометировали, слишком тяжко оскорбляли из-за нашего существования. Всё это обрушивается на неё, и это будет только правильно, если она в чём-то будет прикрыта.

Да! Я хотел бы увидеть вас Президентом, если будет возможно. Если Коган (он посылает вам своё благословение) не разрешит действовать по другой деловой линии, т.е. психологически, то я отказываюсь доверить возрождение «Феникса» доброй воле своих соотечественников. Отношения между двумя расами весьма натянуты, и что-либо сейчас предпринятое индийцами наверняка встретит яростное сопротивление находящихся в Индии европейцев. Оставим это на время. На ваши вопросы я отвечу в своём следующем письме. Если вы найдёте время для «Теософа» и привлечёте ещё кого-нибудь, как, например, м-ра Майерс, вы меня лично обяжете. Вы неправы в том, что не доверяете писаниям Субба Роу. Он не пишет охотно, будьте уверены, но он никогда не сделает ложного сообщения. Прочтите его последнее произведение в ноябрьском номере. Его сообщение, касающееся ошибок генерала Кэннингхема, следовало бы рассматривать, как целое откровение, ведущее к революции в индийской археологии. Десять шансов против одного, что оно никогда не получит того внимания, которое оно заслуживает. Почему? Просто потому, что его сообщение содержит трезвые факты, а то, что вы, европейцы, предпочитаете, есть выдумка, которую вы предпочитаете до тех пор, пока последняя совпадает с предвзятыми теориями и отвечает им.

К.Х.

Чем больше я об этом думаю, тем более разумным мне кажется ваш план о создании общества внутри Лондонского Общества. Пытайтесь, ибо что-нибудь из этого может получиться.

Письмо 117

К.Х. – Синнетту

Мой дорогой друг!

Среди различных и сложных дел почитаемому Когану было угодно поручить мне заняться тем, что я совершенно забыл – «инцидентом Киддла». Вы получили мои объяснения. Прося вас сохранить тайну, я только имел в виду, чтобы вы не выдавали определённых моментов, которые, вследствие незнания нашими оппонентами научного процесса осаждения, сделали бы из этого повод для насмешек над оккультными науками и обвинения меня в грубой лжи, а вас – в легковерии и культе героев, как выразилась златовласая нимфа из дома священника. Но если вы готовы выдерживать огонь яростных отрицаний и враждебной критики, то используйте моё письмо и объяснения наилучшим образом, как только можете. Несколько писем и статей, помещённых с моего разрешения в последнем номере «Теософа» генералом Морганом, Субба Роу и Дхарани Дху, могут подготовить вам почву. Я бы не хотел, чтобы «распространение теософии» пострадало из-за меня и не хочу оберегать своё имя от ещё нескольких лишних ударов.

Ваш в спешке К.Х.

Письмо 118

М. – Синнетту

Мой скромный Pranams Сахиб. У вас память плохая. Разве вы забыли нашу договорённость, заключённую в Прайяге, и пароль, который должен предшествовать каждому подлинному сообщению, исходящему от нас через Choptdak[123] или медиума? Как правдоподобен был сеанс 15 декабря – карточка с короной, моё письмо и всё остальное! Весьма похоже, как сказал бы пандит пелингов. Да, сначала любезный привет от Старой Леди, адресованный Лони, причём на карточке это имя написано неправильно – Лонис, затем привет К.К.Мэсси, чьё имя она теперь никогда не произносит, и этот привет приходит после ужина, когда К.К.М. уже ушёл. Затем моё послание, написанное чётким почерком, с которым я постоянно воюю. И опять моё предполагаемое послание, датировано 16 декабря, из Ладака, тогда как, клянусь, я в то время был в Ч-ин-ки (Лхассе). Курил вашу трубку. Но лучше всего была моя просьба к вам: «Приготовьтесь к нашему приезду, как только мы склоним на свою сторону сахиба Эглинтона!» В одну из суббот и у лорда Данрейвена ничего не получилось – почему бы не попытаться ещё раз. Тёмный, мрачный вечер в ту субботу на Пикадилли у старого Сузерана, старомодного книготорговца. Дом я знал хорошо, это меня забавляло, и я наблюдал с вашего разрешения. Почему так возмущаться? Призраки трудились замечательно, ничуть не смущаясь моим присутствием, о котором ни У.Е., ни его телохранитель не знали. Моё внимание было привлечено к подделке почерка Е.П.Б. Тогда я отложил свою трубку и стал наблюдать. Слишком много света для этих тварей вливалось с улицы Пикадилли, хотя эманации Сузерана значительно помогали. Я бы хотел обратить внимание вашего друга м-ра Майерса на психологический факт эманаций нравственной испорченности. Выращивайте хороший урожай. Да, комната с видом на Пикадилли – хорошее место для психических проявлений. Погружённый в транс бедняга.

«Чтобы предотвратить недоразумения в будущем, мы заявляем, что какие бы то ни было феномены не показывались вам в этот вечер, мы никоим образом не являемся ответственными за них и не принимаем никакого участия в их создании». Это чистое самоотречение. Скромность не подходящее слово для этого. Он шагал по комнате, и я следовал за ним на некотором расстоянии. Он подошёл к письменному столу м-ра Уорда и взял лист бумаги с его монограммой. И я тоже запасся одним, просто для того, чтобы доказать вам, что наблюдал. Что касается всех вас – вы не очень внимательно наблюдали, когда он был направлен, чтобы поместить бумагу в конверт между листами книги, и когда он положил её на стол, иначе вы бы увидели нечто очень интересное для науки. Серебристая стрелка часов пробегает 10-15, и фигура К.Х., спускающегося верхом на лошади с холма (он теперь находится в далёких лесах Камбоджи), якобы пересекает горизонт видения «Дяди Сэма» и тревожит деятельность пишач (одно из названий элементариев, т.е. астральных сущностей, обычно развоплощённых душ худшего сорта). Возмущение астрала помешало дальнейшему развёртыванию их скучного действия, но их колокольчики хороши – очень.

А теперь, сахиб, вы не должны быть слишком строгим по отношению к этому жалкому молодому человеку. В этот вечер он был совершенно безответственен. Разумеется, его принадлежность вашей Л.Л.Т.О. – чистейшая чепуха, так как оплачиваемый и подозреваемый медиум не ровня английским джентльменам. Всё же он по своему честен, и как бы К.Х. ни высмеивал его в своей карточке, адресованной Гордонам, к чему вы все отнеслись серьёзно в то время, он, в самом деле, честен по-своему, и его следует жалеть. Он бедный эпилептик, подверженный припадкам, особенно в те дни, когда от него ожидают, что он будет обедать у вас. Я намереваюсь поговорить с К.Х., чтобы он попросил услугу от м-ра Уорда: спасти этого бедного несчастного человека от этих двух элементариев, которые привязались к нему, как два клеща. Для доброго «Дяди Сэма» легко найти для него назначение куда-нибудь и таким образом спасти его от позорной жизни, которая его убивает, чем он (Дядя Сэм) совершит похвальное и теософическое деяние милосердия. М-р Уорд неправ. У.Е. не виноват в каком-либо сознательном трюкачестве в тот вечер. У него страстное желание присоединиться к Л.Л., а так как желание есть отец деяния, его астральные клещи сфабриковали то моё письмо своими собственными средствами. Если бы он сам это сделал, он бы вспомнил, что это не мой почерк, так как он знаком с моим почерком через Гордонов. Горе спиритуалистам! Их Карма отяжелела испорченными мужчинами и женщинами, которых они соблазнили в медиумизм, а затем они их выбрасывают на голодную смерть, как беззубых собак. Во всяком случае, попросите у него карточку с якобы написанным Упасикой текстом. Её нужно хранить и при случае показать супругам Мэсси из Л.Л., которые верят чистейшей лжи и будут подозревать обман там, где никакого обмана нет. Вы можете считать меня «чернокожим» и дикарём, сахиб. И хотя я был первым, посоветовавшим переизбрание м-с К., всё же скорее бы верил ясновидению У.Е., чем ясновидению м-с К., или, вернее, истолкованию её видений. Но это скоро прекратится. Субба Роу восстановит справедливость в отношении вас. Пишу ответ австралийскому новообращённому.

М.

Письмо 119

К.Х. – Синнетту

Получено через М., показанное А.Б.

Я искренне обеспокоен, что вы можете быть смущены кажущимися противоречиями между записями, полученными вами от моего Брата М. и от меня самого. Знайте, мой друг, что в нашем мире, хотя мы можем различаться по методам, нас никогда не смогут противопоставлять в принципе деяния, и самое широкое и наиболее практическое применение идеи Братства Человечества не является несовместимым с вашей мечтой об учреждении ядра из честных научных исследователей с именами, которые могли бы придать вес организации Т.О. в глазах широких слоёв и служить щитом против свирепых и нелепых атак скептиков и материалистов.

Даже среди английских учёных имеются такие, которые уже готовы признать, что наше учение гармонирует с результатами и ходом их исследований, и кто неравнодушны к приложению их к духовным нуждам в масштабе человечества. Может быть, вашей задачей является забрасывание среди них семян истины и указание им пути. Тем не менее, как мой Брат напоминал вам, ни один из тех, кто пытались способствовать работе Общества, как бы ни были их попытки несовершенны и ошибочны, не окажется трудившимся понапрасну. Это положение постепенно будет вам объяснено вскоре более полно.

Тем временем приложите все усилия установить такие отношения с А.Безант, чтобы ваша работа шла параллельно при полном взаимопонимании. Это более лёгкая просьба, чем некоторые, которые вы всегда преданно выполняли. Если вы находите это удобным, вы можете показать эту записку ей, но только ей. Я опять указываю вам на мужество и надежду на вашем тернистом пути. Это не является ответом на ваше письмо.

Всегда ваш К.Х.

Письмо 120

Получено в январе 1884 г.

Добрый друг, ловлю вас на слове. В одном из ваших недавних писем, к С.Л., вы выразили вашу готовность следовать моим советам почти во всём, о чём бы я вас ни попросил. Ну что же – пришло время доказать вашу готовность. И так как в этом особом случае я сам просто выполняю желание моего Когана, то надеюсь, что для вас не составит большой трудности разделить мою участь, поступая так, как я поступаю. «Очаровательная» миссис К. должна остаться Президентом – jusqu’ à nouvel ordre[124]. Также после прочтения её извинительного письма к Е.П.Б. я не могу чистосердечно сказать, что не становлюсь на её сторону во многом, что она говорит в своё оправдание. Разумеется, многое из этого – более поздние размышления; всё же сама её горячность в желании удержать свой пост содержит в себе добрую надежду на хорошее будущее Лондонской Ложи, особенно если вы поможете мне в осуществлении духа моих инструкций. Таким образом, Лондонское Теософическое Общество больше не будет для неё «хвостом, которым она может вилять» на своё усмотрение, как ей вздумается, а она сама станет неотъемлемой частью этого «хвоста», и чем больше она может «вилять» им, тем лучше такая активность для вашего Общества. Дать подробные объяснения, пожалуй, будет слишком долгим и утомительным занятием. Достаточно и того, чтобы вы узнали, что её антививисекционная борьба и её строго вегетарианская диета склонили на её сторону нашего строгого Учителя. Он меньше, чем мы, обращает внимание на какое-нибудь внешнее или даже внутреннее выражение или чувство неуважения к «Махатмам». Пусть она выполняет свой долг работой в Обществе, а всё остальное придёт в своё время. Она очень молода, и её личное тщеславие и другие женские недостатки следует поставить в вину мистеру Мейтлэнду и греческому хору её обожателей.

Приложенный при сём документ должен быть доставлен вами запечатанным одному из советников или вице-председателей вашего Общества. Я полагаю, что мистеру К.К.Мэсси, так как я думаю, что он самый подходящий для этого задания человек, так как он является искренним другом обеих заинтересованных сторон. Однако выбор предоставляется вашему собственному суждению и усмотрению. Всё, что от нас требуется, это настаивать на том, чтобы этот документ был прочтён перед общим собранием, состоящим из стольких теософов, сколько вы сможете собрать, и чем раньше, тем лучше. Он содержит в себе и несёт на своей бумаге некоторое оккультное влияние, которое должно дойти до как можно большего количества теософов. Что это такое, вы, возможно, догадаетесь впоследствии по его непосредственному и косвенному воздействию. Пока что прочитайте и запечатайте его и никому не позволяйте задавать вам нескромный вопрос, читали ли вы его содержание, ибо это знание содержания вам придётся держать в тайне. В том случае, если это обстоятельство покажется вам опасным, могущим принудить вас отрицать факт, лучше оставьте его нечитанным. Не бойтесь, я буду там, чтобы охранять ваши интересы. Во всяком случае, программа следующая: памятная записка (меморандум), написанная вашим смиренным корреспондентом, должна быть прочитана собравшимся теософам на торжественном заседании и затем храниться в протоколах Общества. Она содержит изложение наших взглядов в отношении вопросов, возникших по поводу управления Обществом и основам его работы. Наши симпатии к Обществу будут зависеть от осуществления заключённой в ней программы, составленной после зрелого размышления.

Обратимся к некоторым из ваших философских вопросов (готовясь в путь, я не могу ответить на все). Мне трудно понять, какие отношения (или связи) вы хотите установить между различными ступенями субъективности в Дэва-Чане и различными состояниями материи. Если допустить, что в Дэва-Чане это проходит через все состояния материи, то ответ был бы, что существование в седьмом состоянии материи есть Нирвана, а не Дэва-Чаническое состояние. Человечество, хотя и на различных стадиях развития, всё же принадлежит к трёхмерному состоянию материи и нет основания предполагать, что в Дэва-Чане Эго меняло бы свои «измерения».

Молекула, занимающая место в беспредельности, – это немыслимое утверждение. Эта путаница возникает из западной склонности наложить объективную конструкцию в то, что является чисто субъективным. Книга Кхиу-те учит нас, что пространство есть сама вечность. Оно без формы, неизменно и абсолютно. Подобно человеческому разуму, который является неисчерпаемым творцом идей. Вселенский Разум или Пространство имеет свою мыслеоснову, которая проявляется в объективность в назначенное время, но на само пространство это не влияет. Даже ваш Гамильтон доказал, что беспредельность не может быть понята как какой-то ряд дополнений. Каждый раз, когда вы говорите о месте в беспредельности, вы свергаете с трона беспредельность и деградируете её абсолютный, безусловный характер.

Какое отношение имеет количество воплощений к проницательности, одарённости или глупости индивидуума? Сильное страстное стремление к физической жизни может привести к прохождению большого количества воплощений. И всё же это может не развить высших способностей. Закон Сродства действует через присущий Эго Кармический импульс и управляет его будущим существованием. Понимая закон Дарвина о телесной наследственности, нетрудно понять, как стремящееся к новому рождению Эго в момент нового рождения может быть привлечено к телу, рождённому в семье, которая обладает теми же склонностями и пристрастиями, какие имеются у воплощающейся сущности.

Вы не должны сожалеть, что наложенные мною ограничения включают мистера К.К.Мэсси. Один пункт, выправленный и объяснённый, только повёл бы к другому, ещё более мрачному пункту, постоянно возникающему в его подозрительном беспокойном уме. Ваш друг – чуточку мизантроп. Его ум затемнён тучами мрачных сомнений, и его психологическое состояние вызывает сожаление. Всё более светлые намерения удушаются; его буддхическая (не буддийская) эволюция задержана. Позаботьтесь о ней, если он сам не хочет заботиться о себе. Будучи жертвой иллюзий, созданных им самим, он скользит к ещё большим глубинам духовной нищеты, и возможно, что он будет искать убежища от мира и себя самого в пределах теологии, которую он когда-то страстно презирал. Все возможные попытки сделаны, чтобы спасти его; особенно старался Олькотт, чья братская любовь заставила его расточать самые сердечные обращения. Бедный, бедный, введённый в заблуждение человек! Мои письма написаны рукою Е.П.Б., и у него нет сомнения, что я «обманом удалил» идеи мистера Киддла из её головы. Но оставим его в покое.

Наш друг Самуил Уорд сожалеет о поражении своего друга Элиса. Это я должен позаботиться, когда вернусь, нельзя ли достать пару рогов, «желанных рогов», сброшенных животным естественным образом. Если не таким путём, то «дядя Сэм» не может по справедливости ожидать, что я помогу ему выйти из положения; ведь вы не хотите, чтобы я взял на плечо винтовку и оставил «Эзотерический Буддизм» у подножия скалистого обиталища серн!

Я сожалею, что вы побеспокоились известить меня насчёт Брэдло. Я хорошо знаю его и его партнёра. В его характере имеется не одна черта, которые я ценю и уважаю. Он не безнравственный. Ничто, что может быть сказано против него или за него со стороны миссис К. или даже вас самих, – не сможет ни изменить ни повлиять на моё мнение как о нём самом, так и о миссис Безант. Всё же изданная ими книга «The Fruits of Philosophy» позорна и весьма пагубна по своим последствиям, как бы благотворны и человеколюбивы ни были цели, вызвавшие опубликование этого труда. Я сожалею, глубоко сожалею, мой дорогой друг, что я обязан так широко расходиться с вами во мнениях по упомянутому вопросу. Я бы хотел уклониться от этого неприятного обсуждения. Как обычно, Е.П.Б. совершила большие ошибки при передаче миссис К. того, что ей было поручено сказать. Но в целом она передала правильно. Я не читал этого труда и никогда не буду читать; но я имею перед собою его нечистый дух, его отвратительную ауру и ещё раз скажу, что на мой взгляд предлагаемые в этом труде советы противны; это скорее плоды Содома и Гоморры, чем Философии, самое имя которой они позорят. Чем скорее мы оставим эту тему, тем лучше.

А теперь мне надо пуститься в путь. Предстоящее мне путешествие долгое и утомительное, и миссия почти безнадёжна. Всё же кое-что доброе будет сделано.

Всегда искренне ваш К.Х.

Письмо 121

Одному из вице-председателей или советников «Лондонской Ложи» Теософического Общества от К.Х. Членам «Лондонской Ложи», Теософическому Обществу, друзьям и противникам.

Я только что распорядился, чтобы были отправлены две телеграммы: м-с А.Кингсфорд и м-ру А.П.Синнетту, – извещая обоих, что первая должна и впредь оставаться Президентом «Лондонской Ложи» Теософического Общества.

Это не является желанием кого-либо из нас или обоих, известных м-ру Синнетту, но определённым желанием Самого Когана. Избрание м-с Кингсфорд не является делом личных чувств кого-либо из нас по отношению к этой леди, но всецело обосновано на соображениях, что во главе Общества в таком месте, как Лондон, надо иметь лицо, вполне подходящее к стандарту и стремлениям (в данное время) не сведущей в эзотерических истинах и потому враждебной публики. Также совершенно не имеет значения, питает ли талантливая Президент Лондонской Ложи Теософического Общества чувства уважения или неуважения к смиренным и неизвестным индивидуумам, стоящим во главе Тибетского Благого Закона, в том числе и к пишущему эти строки или к какому-либо из его Братьев. Но, скорее, вопрос заключается лишь в том, соответствует ли упомянутая леди той цели, которую мы все вынашиваем в наших сердцах, а именно: распространению истины путём эзотерических доктрин по любому религиозному каналу и удалению грубого материализма, слепых предрассудков и скептицизма. Как эта леди правильно заметила, что Теософическое Общество является философской школой, основанной на древней герметической основе, так как публика никогда не слышала о тибетской философии и имеет весьма извращённые представления об эзотерической Буддийской Системе. Поэтому до сих пор мы согласны с замечаниями, изложенными в письме м-с К. мадам Б., в котором она просила последнюю «препроводить к К.Х.»; и мы хотели бы напомнить нашим членам Л.Л., что Герметическая Философия универсальна и несектантская, тогда как на Тибетскую Школу люди, мало знающие или вообще не знающие о ней, всегда будут смотреть как на нечто более или менее окрашенное в сектантство. Против первой, как не знающей ни каст, ни цвета кожи, ни определённого вероисповедания, никакой любитель эзотерической мудрости не может иметь никаких возражений, каковые могли бы возникнуть, если бы Общество, к которому он принадлежит, рекламировалось под названием, относящимся к какой-либо определённой религии. Герметическая Философия подходит ко всем вероисповеданиям и не противоречит ни одному. Она – беспредельный океан Истины, центральная точка, откуда текут и где встречаются все реки и потоки, находятся ли их истоки на Востоке, Западе, Севере или Юге. Как направление течения реки зависит от характера природы её бассейна, так и канал сообщения Знаний должен согласоваться с окружающими обстоятельствами. Египетский Иерофант, Халдейский Маг, Архат и Риши в дни седой древности были вынуждены продвигаться тем же путём открытий и в конечном счёте пришли к одной и той же цели, хотя и различными путями. В нынешнее время даже существуют три центра Оккультного Братства, географически весьма отдалённые друг от друга и так же далёкие друг от друга экзотерически, но истинная эзотерическая доктрина у них одинакова, хотя различается в терминах. Все они стремятся к той же великой цели, но внешне они не сходятся в деталях метода действия. Каждый день наталкиваешься на случай, когда два ученика, принадлежащие к различным школам оккультной мысли, сидят рядом у ног одного и того же Гуру. Упасика (Е.П.Б.) и Субба Роу, хотя и являются учениками одного и того же Учителя, но не последователи одной и той же философии: одна – буддист; другой – адвайтист. Многие предпочитают называть себя буддистами не потому, что это слово относится к церковной системе, построенной на основных идеях философии нашего Господа Готамы Будды, но из-за санскритского слова «Буддхи», означающего мудрость, озарение, и как тихий протест против тщетных ритуалов и пустых церемоний, которые во многих случаях послужили причинами больших бедствий. Таково же происхождение халдейского термина «Маг».

Таким образом, ясно, что методы оккультизма, хотя и неизменны в основном, всё же должны приспосабливаться к изменившимся временам и обстоятельствам. Положение главного Общества в Англии совершенно отличается от положения Общества Индии, где наше существование является общепризнанным и, так сказать, врождённым убеждением в народе и во многих случаях их точным знанием и требует другого подхода в преподавании оккультных наук. Единственная цель, к которой следует стремиться, заключается в улучшении состояния человека посредством распространения истины сообразно различным ступеням его развития и той страны, где он живёт и к которой он принадлежит. У истины нет отличительных знаков, и она не страдает от названия, под которым распространена, лишь бы достигалась вышеупомянутая цель. Состав Лондонской Ложи Теософического Общества даёт основание надеяться, что скоро будет введён в действие правильный метод. Общеизвестно, что магнит перестаёт быть магнитом, если его полюса перестают быть антагонистическими. Жара с одной стороны должна быть встречена холодом с другой, что в результате создаёт полезную температуру для здоровья всех людей. Миссис Кингсфорд и м-р Синнетт оба полезны, оба нужны и одобряются нашим почитаемым Коганом и Учителем как раз потому, что они являются двумя полюсами, рассчитанными на то, чтобы удержать всю организацию в магнетической гармонии, так как благоразумное поведение обоих создаст нечто равновесное, чего нельзя достичь никакими другими средствами, так как при этом один будет поправлять и уравновешивать другого. Руководство и добрые услуги обоих необходимы для устойчивого продвижения Т.О. в Англии. Но оба они не могут быть Президентами. Так как взгляды на оккультную философию у м-с Кингсфорд в основном (за исключением деталей) тождественны со взглядами м-ра Синнетта, но, по причине их ассоциации у м-с Кингсфорд с именами и символами, привычными христианскому уху и глазу, они лучше, чем у м-ра Синнетта, совпадают с присущей английской нации склонностью ума и духа к консерватизму. Таким образом, м-с Кингсфорд является более приспособленной, чтобы успешно руководить теософическим движением в Англии. Поэтому если наш совет и желание хоть сколько-нибудь принимаются во внимание членами «Лондонской Ложи», то ей придётся занять президентское кресло, на последующий год во всяком случае. Пусть только члены под её водительством решительно стараются преодолеть своим образом жизни и поведением ту непопулярность, которую все эзотерические учения и реформы неизменно встречают в начале своего пути, и у них будет успех. Общество окажет большую помощь Миру и станет в нём большой силой. Так же как и каналом, по которому потечёт филантропическая деятельность его Президента. Её постоянная и вовсе не безуспешная антививисекционная борьба и её стойкая защита вегетарианства уже сами по себе достаточны, чтобы привлечь внимание нашего Когана и всех истинных буддистов и адвайтистов. Вот откуда предпочтение, отдаваемое ей в этом направлении Маха-Коганом. Но так как заслуги м-ра Синнетта в деле служения Добру действительно велики, намного больше, чем у какого-либо другого теософа на Западе, то найдена целесообразной новая расстановка.

По-видимому, для надлежащего изучения и правильного понимания нашей философии и пользы тех, чья склонность заставляет их искать эзотерических познаний из источников северного буддизма, а также и для того, чтобы такое учение не было бы даже в своей сущности навязано и предлагаемо тем теософам, взгляды которых могут расходиться с нашими, необходимо, чтобы внутри Л.Л. была образована под руководством м-ра Синнетта исключительная группа, состоящая из тех членов, которые желают абсолютно придерживаться Учения той школы, к которой Мы, Тибетское Братство, принадлежим. Таково фактически желание Маха Когана. Наш прошлогодний опыт достаточно показал опасность от так безрассудно дозволенного допуска неподготовленного мира к нашим священным доктринам. Поэтому мы ожидаем и решили, если понадобится, настаивать на том, чтобы наши последователи проявили более осторожности, чем когда-либо, при выдаче наших сокровенных учений. Следовательно, многие из последних, которые м-р Синнетт и его соученики время от времени будут от нас получать, должны будут совершенно скрываться от Мира, если они хотят, чтобы мы им помогали в этом направлении.

Навряд ли я должен указать, что предлагаемое мероприятие рассчитано на осуществление гармонического развития Лондонской Ложи Т.О. Является общепризнанным фактом, что большие успехи Теософического Общества в Индии всецело обязаны мудрой и почтительной терпимости ко взглядам и убеждениям друг друга. Даже Президент-Основатель Общества не имеет права прямо или косвенно вмешиваться в свободу мысли самого смиреннейшего из членов и менее всего стремится повлиять на его личное убеждение. Лишь при отсутствии этого благородного принципа даже самая малая тень расхождения во взглядах вооружает устремлённых и искренних искателей единой истины скорпионовой ненавистью к своим братьям, таким же искренним и серьёзным. Обманутые жертвы искажённой истины, они забывают или никогда не знали, что разногласие есть гармония Вселенной. Поэтому в Теософическом Обществе каждая часть будет, как в блестящих фугах бессмертного Моцарта, беспрестанно преследовать другую в гармоническом разноголосии по пути вечного продвижения, чтобы встретиться и, наконец, слиться у порога преследуемой цели в единое гармоничное целое, в ключевую ноту Природы. Абсолютная Справедливость не делает никакого различия между множеством и немногими. Поэтому в то время как мы благодарим большинство теософов Л.Л. за их «верность» по отношению к нам, их незримым учителям, мы в то же время должны напомнить им, что их Президент, м-с Кингсфорд, также верна тому, что она считает истиной. И так как она настолько верна и предана своим убеждениям, то, как бы ни велико было то меньшинство, которое может принять её сторону, большинство, руководимое м-ром Синнеттом, нашим представителем в Лондоне, не может по справедливости приписать ей вину, которая – так как она с жаром отреклась от какого бы то ни было намерения нарушать букву или дух статьи IV-й Устава основного Теософического Общества (которую, пожалуйста, прочтите) – является виной только в глазах тех, кто хотел бы быть слишком строгим. Каждому западному теософу следует знать и запомнить, в особенности тем из них, которые хотят быть нашими последователями, что в нашем Братстве все личности преданы одной идее – теоретической правоте и абсолютной справедливости на практике для всех. И что, хотя Мы не можем сказать вместе с христианами: «Воздай добро за зло», мы говорим с Конфуцием: «Воздавай добром за добро, а за зло – справедливостью». Таким образом, теософы, разделяющие взгляды м-с Кингсфорд, даже если бы они были нашими персональными противниками до конца, имеют право на то же уважение и внимание (до тех пор, пока они искренни) со стороны нас и от своих сочленов с противоположными взглядами, на какое имеют право те, кто готовы с м-ром Синнеттом абсолютно следовать только нашему особому Учению. Сознательное соблюдение этих правил в жизни всегда будет способствовать лучшим интересам всех, кто в этом заинтересован. Для параллельного продвижения групп под водительством м-с К. и м-ра С. необходимо, чтобы ни та, ни другая не вмешивались в верования и права другой, в то же время оберегая своё единство как монолитного целого, преследуя цели Основного Теос. Общества в их целостности и цели Лондонской Ложи в их незначительном видоизменении. Мы желаем, чтобы Лондонское Общество сохранило свою гармонию в раздельности подобно Индийским филиалам, где представители всех различных школ Индуизма стремятся к изучению эзотерических наук и Древней Мудрости, не отказываясь для этого обязательно от своих убеждений. Каждый филиал, очень часто члены одного филиала, в том числе новообращённые в христианство, в некоторых случаях изучают эзотерическую философию каждый по-своему и всё же братски сплетают руки в усилиях для достижения общих целей Общества. Чтобы осуществить эту программу, желательно, чтобы Л.Л. управлялась по меньшей мере четырнадцатью советниками; одна половина которых склоняется к христианскому эзотеризму, представленному м-с К., а вторая половина должна состоять из последователей эзотерического буддизма с его представителем м-ром С.; все важные дела должны решаться большинством голосов. Мы вполне осведомлены и сознаём трудности такого распорядка. Всё же он кажется нам абсолютно необходимым, чтобы восстановить утерянную гармонию. Конституция Лондонской Ложи должна быть улучшена, лишь бы её члены захотели попытаться и таким образом придать больше силы такому дружескому разделению, нежели насильственному единению.

Поэтому если оба, м-с Кингсфорд и м-р Синнетт, не согласятся ссориться по мелочам и не будут работать в строгом согласии, преследуя главные цели, изложенные в Уставе Основного Общества, то мы не можем приложить свою руку для дальнейшего развития и продвижения Лондонской Ложи.

7-го декабря 1883 г. Майсор.

К.Х.

Письмо 122

К.Х. – Синнетту

Конфиденциально

Мой дорогой друг!

Прилагаемое при сём письмо А.Х. должно быть передано Л.Л.Т.О. через вас в должности Вице-президента Основного Общества, и поэтому вы передайте как представитель Президента-Основателя, а не как член Лондонского филиала.

Недавние события, в которых вы принимали не совсем приятное участие, могли быть горестными для одних и утомительными для других, но всё же это лучше, чем если бы продолжался прежний мёртвый покой. Вспышка лихорадки в человеческом теле является свидетельством природы, что она пытается изгнать зародыши заболевания и отвратить возможную смерть. Так, как шло до сих пор, Лондонский филиал лишь прозябал, и огромные возможности психической эволюции в Британии оставались совершенно неиспользованными. По-видимому, Карма требовала, чтобы этот покой был нарушен со стороны человека, который более всего ответственен за него – К.К.Мэсси, и, таким образом, именно он довёл м-с К. до её нынешнего положения. Она не достигла своей цели, но Карма берёт своё; с этого времени Лондонская группа, проснувшаяся, стимулированная и предупреждённая, будет иметь чистое поле для деятельности. Ваша собственная Карма, мой друг, предназначает вам сыграть ещё более выдающуюся роль в европейских теософических делах, чем до сих пор. Предстоящий визит Олькотта даст важные результаты, в выявлении которых вы должны принять участие. Моё желание заключается в том, чтобы вы собрали все ваши резервные силы и оказались на высоте положения в дни этого кризиса. Какими бы малыми ни показались вам ваши психические достижения в этом рождении, помните, что ваш внутренний рост продолжается каждое мгновение, и к концу вашей жизни, также, как и в вашем следующем воплощении, ваши накопившиеся заслуги принесут вам всё, к чему вы стремитесь.

Не разумно, если Х.С.Олькотт был бы исключительно вашим гостем всё время своего пребывания в Британии; его время должно быть поделено между вами и другими людьми, придерживающимися различных взглядов, если они захотят пригласить его на короткое время. Его будет сопровождать Мохини, которого я избрал своим учеником и с которым я иногда общаюсь непосредственно. Обходитесь с этим парнем ласково, забывая, что он бенгалец, и помните, что теперь он мой ученик. Делайте всё, что в ваших силах, чтобы придать достоинство миссии Олькотта, так как он представляет собою Общество в целом и также по причине его официального положения; он стоит, наравне с Упасикой, ближе всех к Нам в цепи теософической работы. Ассирваклам.

К.Х.

Письмо 123

7 февраля 1884 г.

Лондонской Ложе Теософического Общества – привет!

Так как телеграммы в адрес м-с Кингсфорд и м-ра Синнетта и моё письмо из Майсора не были полностью поняты, мне было приказано Маха-Коганом посоветовать вам отложить выборы этого года, чтобы избежать чего-нибудь похожего на опрометчивость и выиграть время для обсуждения настоящего письма. После холодного приёма, оказанного членами Л.Л.Т.О. 16 декабря предложению, изложенному на 29-й странице печатного и конфиденциального циркуляра от м-с Кингсфорд и м-ра Мэйтленда (в примечаниях и предложениях последнего), а именно: о необходимости сформирования особой организации или группы внутри Л.Л.Т.О., которое, если и не идентично, то близко тому, что изложено мной в письме от 7-го декабря, с одной стороны, и известные ошибочные представления, ложные надежды и недовольство, с другой стороны, сделали отсрочку выборов необходимой.

Как следовало из моего последнего письма, во время вышеупомянутого сообщения жгучим вопросом дня являлся не буквальный или аллегорический характер последнего труда м-ра Синнетта, но лояльность или нелояльность вашего Президента и её сотрудника по отношению к нам лично, которых многие из вас считают подходящими, чтобы избрать в качестве ваших учителей эзотеризма.

С этой точки зрения и так как к тому времени (21 октября) никакая другая жалоба не была подана, то возникла настоятельная необходимость сохранить, по мудрым словам м-с Кингсфорд, являющимся отголоском собственного голоса Татхагаты, политику «отделения авторитета имён, будь то прошлое или настоящее, от абстрактных принципов» (Вступительная речь Президента 21-го октября 1883 г). Рассуждая по справедливости, неосведомлённость м-с Кингсфорд об истинном характере нашей деятельности, о наших доктринах и статусе, которая легла в основание всех её нелестных замечаний по отношению к автору этого письма и его коллегам, делает эти замечания легковесными, легче пушинки хлопчатника, в вопросе о её переизбрании. Присоединение к этому свойственного ей индивидуального достоинства и её милосердия к бедным животным, а также и того факта, что она просила мадам Блаватскую «предоставить моё (её) письмо на рассмотрение Кут-Хуми», оправдало её прежний образ действий.

Далее ход событий со времени отправления телеграммы, возможно, подсказал некоторым из вас истинную причину такого необычного, чтобы не сказать произвольного, поступка, как вмешательство в выборные права филиала. Время часто нейтрализует самые тяжёлые бедствия, ускоряя кризис. Кроме того, судя по её выступлению, в котором ваш Президент, исходя из моего частного письма м-ру Уорду, намекала на «очевидное незнание нами фактов, что и не удивительно», о нас могут подумать, что мы не знали содержания частного и секретного письма, распространённого среди членов Л.Л.Т.О. 16 декабря. Итак, она едва ли должна удивляться, что это письмо в значительной мере изменило положение. Так как мы всегда руководствуемся принципом объективной справедливости, мы не считаем себя обязанными ратифицировать наше решение о её переизбрании, но добавим к этому решению определённые пункты с тем, чтобы сделать невозможным Президенту или членам неправильно понимать наши взаимоотношения. Мы далеки от мысли создать новую иерархию для будущего угнетения находящегося под властью духовенства мира. Наше желание было – выразить своё мнение, что человек может быть активным и полезным членом Общества, не вписывая себя в число наших последователей или исповедующих ту же религию, это желание таким и осталось. Но именно потому, что этот принцип должен соблюдаться обоюдно, мы, несмотря на наше желание о её вторичном избрании, чувствуем и хотим, чтобы это стало известно, что мы не имеем права влиять на свободную волю членов в том или ином вопросе. Такое вмешательство было бы вопиющим противоречием с основным законом эзотеризма, что персональный психический рост сопровождает в равной степени развитие индивидуального усилия и является свидетельством накопления личных заслуг. Кроме того, в поступивших сообщениях обнаруживаются большие расхождения по поводу последствий, вызванных среди членов «Кингсфорд-Синнетт инцидентом». Перед лицом этого факта я не могу согласиться с несколькими желаниями м-с Кингсфорд, выраженными в её письме к мадам Блаватской. Если м-р Мэсси и м-р Уорд отдают «своё одобрение и симпатии всецело» этой леди, то кажется, что подавляющее большинство членов сочувствуют м-ру Синнетту. Поэтому если бы я поступил по советам м-ра Мэсси, как изложено м-с Кингсфорд в её письме от 20-го декабря, в котором она приводит его мнение, что «одного слова от Махатмы К.Х. было достаточно, чтобы примирить м-ра Синнетта с моими (этой леди) мнениями по этому делу и установить между ним и Ложей самую полную сердечность и понимание», то я, действительно, был бы там подобием Папы Римского, которого она осуждает, и, кроме того, проявил бы несправедливость и произвол. Я тогда, действительно, поставил бы себя и м-ра Синнетта беззащитными под справедливую критику, даже более суровую, чем ту, которая содержалась в её выступлении, в тех некоторых удивительных высказываниях, в которых она подтверждает своё неверие «ко всем обращениям к авторитету». Человек, который сказал при этом: «Я с грустью и озабоченностью смотрю на возрастающую тенденцию Теософического Общества вводить в число своих методов преувеличенное почитание лиц и личного авторитета, неизбежным результатом чего является рабское поклонение героям. Между нами слишком много разговоров об Адептах, наших "Учителях" и тому подобном. Слишком много значения придают их высказываниям и деяниям и т.п.», – не должен просить меня о таком вмешательстве. Однако я уверен, что мой верный друг, м-р Синнетт, на это не обиделся бы. Если бы я согласился на желание этой леди назначить её «апостолом восточного и западного эзотеризма» и старался бы насильно навязать её избрание хотя бы одному нежелающему её члену и, пользуясь непоколебимым горячо дружественным ко мне расположением м-ра Синнетта, стал бы оказывать на него воздействие, чтобы склонить его в пользу её самой и её движения, то я, действительно, заслужил бы, чтобы меня в насмешку назвали «Оракулом теософов» и смотрели на меня, как на «Джо Смита мормонов и Томасом Лэйком Харрисом», трансцендентальных миседженистов двух миров. Я не могу поверить, что человек, который всего за несколько дней до этого утверждал, что «наш мудрый и истинно теософический курс не направлен на то, чтобы насаждать новых пап и провозглашать новых Владык и Учителей», когда дело коснулось её самой, просил бы содействия и прибегал бы к «авторитету», который может проявиться только по гипотезе слепого отказа от личного суждения. А так как я предпочитаю приписать желание м-с Кингсфорд незнанию истинных чувств её коллег, характер которых, вероятно, скрывается под изысканной неискренностью цивилизованной жизни Запада, то я рекомендую ей и другим заинтересованным в этом диспуте лицам, обратиться к решению посредством голосования, с помощью которого все смогут выразить свои желания, не рискуя навлечь на себя обвинение в нелюбезности. Это будет только использованием того преимущества, которое представлено им третьей статьёй их Устава.

Теперь рассмотрим другое. Как бы мало мы ни заботились о личном подчинении нам, признанным руководителями и Основателями Основного Теософического Общества, мы никогда не можем одобрить и допустить нарушения верности основным принципам, действующим в Основной Организации, от какого бы филиала или члена оно ни исходило. Правила Основного Общества должны быть соблюдены личным составом всех филиалов при условии, что они не нарушат стремление к трём объяснённым целям организации. Опыт Основного Общества доказывает, что успешность какого-либо филиала если не целиком, то в значительной степени зависит от лояльности, благоразумия и старания его Президента и Секретаря; сколько бы их коллеги ни делали, чтобы помочь им, успешность деятельности их группы развивается пропорционально с деятельностью этих должностных лиц.

В заключение я должен повторить, что я советовал задержать ежегодные выборы должностных лиц вашей Ложи до прибытия настоящего письма именно для того, чтобы предотвратить деятельность по переизбранию м-с Кингсфорд, пока не изгладятся всякие превратные истолкования, вызванные моими предыдущими сообщениями. Кроме того, ожидается, что Президент-Основатель (Олькотт), который знает наши мысли по этому поводу и пользуется нашим доверием, вскоре приедет в Англию, поэтому нет надобности в спешке. Ему дан общий обзор положения дел, чтобы мог беспристрастно разобраться во всём и действовать как представитель своего Учителя, соблюдая наилучшим образом интересы Общества.

(По приказанию моего Высокочтимого Гуру-Дэва Махатмы К.)

Было бы разумно прочесть это письмо членам, в том числе и м-с Кингсфорд, до новых выборов. Я бы хотел, чтобы вы, если возможно, предотвратили бы другой такой «cour de théâtre»[125]. Как бы естественны ни были такие сенсационные сюрпризы в политике, когда партии составляются из приверженцев, души которых с увлечением отдаются партийным интригам, их больно наблюдать в обществе людей, которые посвятили себя наиболее возвышенным вопросам, касающимся интересов всего человечества. Пусть более низкие натуры пререкаются и спорят, если хотят. Мудрые удерживают свои расхождения в духе взаимотерпимости.

К.Х.

На замечания и обзор «Эзотерического Буддизма», написанные м-ром Мэйтлендом, полностью ответил Субба Роу и другой ещё больший учёный. Они будут высланы на следующей неделе в виде брошюр. Просим м-ра Синнетта раздать их тем членам, которых эта критика могла заинтересовать.

 

[115] A piacere, ит. По желанию. Пометка на нотах, допускающая свободу ритма или оттенков исполнения.

[116] В англ. версии – Yih-sin.

[117] «Четверть часа Рабле» (подробнее см. прим. выше).

[118] Райот – индийский крестьянин, земледелец.

[119] Всякая дорога хороша, которая ведёт в Рим.

[120] Переворот; решительное преобразование.

[121] Неизвестная земля.

[122] Проездом.

[123] В англ. версии – Choot-dak.

[124] До нового распоряжения.

[125] Придворный театр.

К началу страницы → К оглавлению Писем Махатм

 
 

 
html counterсчетчик посетителей сайта
TOP.proext.com ЧИСТЫЙ ИНТЕРНЕТ - logoSlovo.RU