II

Собрание, состоявшееся по адресу: Лансдаун-Роуд, 17, (Лондон, З[апад], 17 января 1889 года. Председательствующий — Т. Б. Харботтл.

Станца I (продолжение)

Шлока 3. Вселенского Разума не было, ибо не было Ах-хи (небесных существ), чтобы вместить (и, следовательно — проявить) Его.

В. Эта шлока, похоже, предпосылает мысль, что Вселенский Разум не существует отдельно от Ах-хи; но в комментарии сказано:

Ноумен может стать феноменом на любом плане существования, проявляясь на этом плане через подходящую основу или проводник. И в продолжение длинной ночи отдохновения, называемой пралайей, когда все жизни растворились, «Всемирный Разум» остается как постоянная возможность умственной деятельности или же как та абстрактная и абсолютная мысль, конкретным и относительным проявлением которой является Разум. Ах-хи (Дхиан Коганы) суть сонмы духовных существ... являющиеся проводниками для проявления божественной или вселенской мысли и воли. Они суть Разумные Силы, дающие и устанавливающие в природе ее «законы», и в то же время сами они действуют согласно законам, возложенным на них аналогичным образом еще более высокими Силами. ...Эта иерархия духовных Существ, через которые проявляется Всемирный Разум, подобна армии — «Воинство» воистину...

Из комментария следует, что Ах-хи не являются Вселенским Разумом, но лишь носителем для его проявления.

О. Смысл этой шлоки, я полагаю, совершенно ясен: поскольку во время пралайи не существует никаких конечных дифференцированных разумов, то кажется, будто разума вообще нет, так как нет ничего, что могло бы вместить и восчувствовать его. Нет ничего, что воспринимало бы и отражало идеацию Абсолютного Разума, стало быть, его нет. Все, что за пределами Абсолютного и неизменного Сат (Бытийности) неизбежно должно быть конечным и условным, поскольку имеет начало и конец. Таким образом, поскольку «Ах-хи не было», не было и проявления Вселенского Разума. Следует различать Абсолютный Разум, вечно сущий, и его отражение и проявление в Ах-хи, которые, пребывая на высочайшем плане, отражают вселенский разум коллективно при первом трепете манвантары. После чего они приступают к развитию всех низших сил на всех семи планах, включая низший — наш собственный. Ах-хи есть изначальные семь лучей, или Логосов, эманированных первым Логосом, трояким и все же единым в своей сущности.

В. Тогда Ах-хи и Вселенский Разум непременно должны дополнять друг друга?

О. Вовсе нет: Вселенский или Абсолютный Разум всегда есть во время пралайи, равно как и манвантары; он неизменен. Ах-хи — это высочайшие Дхиани, Логосы, как только что было сказано, начинающие нисходящий процесс эволюции, или эманации. Во время пралайи Ах-хи нет, поскольку они появляются только с первым излучением Вселенского Разума, который per se не может дифференцироваться. Излучение Его и знаменует собой первую зарю манвантары. Абсолют — это дремлющий, латентный разум и не может быть ничем иным в истинном метафизическом понимании. Лишь тень Его дифференцируется в коллективную совокупность этих Дхиани.

В. Означает ли это, что он был абсолютным сознанием, но больше таковым не является?

О. Он является абсолютным сознанием извечно и становится относительным сознанием лишь периодически — с каждой «зарей манвантары». Давайте представим себе это латентное или потенциальное сознание как своего рода вакуум в сосуде. Разбейте сосуд, и что станет с вакуумом; где нам искать его? Он исчез; он везде и нигде. Он есть нечто и в то же время ничто: вакуум и, тем не менее, пленум. Но чем в действительности является вакуум в понимании современной науки — однородным нечто или чем-то еще? Не является ли абсолютный вакуум плодом нашей фантазии? Чистым отрицанием, предполагаемым Пространством, где ничего не существует? А если так, то разбей мы сосуд и — для нашего восприятия, во всяком случае — ничто не будет существовать. Потому-то в станце очень верно сказано: «Вселенского Разума не было», поскольку не было носителя, который мог бы его вместить.

В. Каковы высшие силы, обусловливающие появление Ах-хи?

О. Их нельзя назвать силами, сила или Потенциальность подойдет гораздо лучше. Появление Ах-хи обусловлено пробуждающимся и проявляющимся периодическим, вселенским Законом, становящимся поочередно то активным, то пассивным. Именно этот закон обуславливает или формирует, но не сотворяет, Ах-хи. Слово «сотворенный» вообще недопустимо в философии.

В. Тогда сила или Потенциальность, что предшествует и превыше Ах-хи, есть закон, делающий проявление неизбежным?

О. Именно так: периодическое проявление. Когда пробьет час, закон начинает действовать; и на первой ступени лестницы проявления появляются Ах-хи.

В. Но, конечно же, это Закон Законов, а не просто один из многих?

О. Совершенно верно, поскольку он является абсолютным и «единственным», стало быть, не атрибутом, но самой Абсолютностью.

В. Трудность в том, чтобы этот закон объяснить?

О. Это все равно, что попытаться проникнуть за грань первого проявления и высшей причинности. Нам понадобится напрячь весь свой ограниченный интеллект, чтобы получить хотя бы смутное представление о последней. И как бы мы ни старались, мы никогда не сможем, в силу своей ограниченности, приблизиться к Абсолюту, который для нас, на нашей нынешней стадии умственного развития, остается всего лишь логическим предположением, хотя и зародившимся многие и многие тысячелетия назад.

В. Относительно обсуждаемой нами шлоки, не лучше ли вместо «Космический Разум» сказать «Вселенский Разум»?

О. Нет; космический разум появляется лишь на третьей стадии, или ступени, и ограничен проявленной вселенной. В пуранах Махат («великий» Принцип разума, или ум) появляется только в третьем из Семи «Творений» или же на третьей стадии эволюции. Космический Разум есть Махат, или божественная идеация в (творческом) действии и, стало быть, лишь периодическое проявление во времени и in actu Вечного Вселенского Разума, который пребывает in potentia. Строго говоря, поскольку Вселенский Разум есть лишь иное название Абсолюта, вне времени и пространства, то эта Космическая Идеация, или Разум, вовсе не является эволюцией (и менее всего «творением), но просто одним из аспектов первого, который неизменен, который вечно был, есть и будет. Итак, я повторяю снова, шлока указывает на то, что вселенской идеации не было, то есть она не существовала для восприятия, ибо не было разумов, которые могли бы ее воспринять, так как Космический Разум все еще был латентным, или же только потенциальностью. И поскольку в станцах речь идет о проявлении, мы вынуждены переводить их именно так и никак иначе.

В. Мы используем слово «космический» применительно к проявленной вселенной во всех ее формах. Но в шлоке, очевидно, говорится не об этом, а о первом абсолютном Сознании, или Не-сознании и, похоже, в ней имеется в виду, что абсолютное сознание не могло быть этим Вселенским Разумом, поскольку он не был, или не мог быть, проявлен: значит, ничто не существовало для его проявления. Но на это можно возразить, что хотя ничто и не существовало для его проявления, все же он был. Можем ли мы сказать, что, как и Сат, он был и в то же время не был?

О. Это толкованию не поможет.

В. Когда говорится, что его не было, означает ли это, что его не было в Абсолюте?

О. Отнюдь; просто «его не было».

В. Кажется, здесь есть несоответствие; ибо, если бы мы сказали — «он был», то это означало бы весьма односторонний взгляд на Сат и было бы равносильно утверждению, что Сат есть Бытие. И все же, некоторые могут сказать, что фраза «Вселенского Разума не было», как таковая, подразумевает, что он являет собой проявление, но разум не есть проявление.

О. Разум, в процессе идеации, и есть проявление; но Вселенский Разум — это не то же самое, поскольку ни одно условное и относительное действие нельзя предпослать тому, что является Абсолютом. Вселенская идеация начинается с появления Ах-хи и продолжается всю манвантару.

В. К какому космическому плану принадлежат Ах-хи?

О. Они принадлежат к первому, второму и третьему планам, причем последний является отправной точкой первичного проявления — объективного отражения непроявленного. Как и пифагорейский Монас, первый Логос, эманировав первую триаду, исчезает в безмолвие и тьму.

В. Означает ли это, что три Логоса, эманированные изначальным Излучением в макрокосме, соответствуют Атме, Буддхи и Манасу в микрокосме?

О. Совершенно верно; они им соответствуют, но путать их нельзя. Мы говорим сейчас о макрокосме при первом трепете зари манвантары, когда эволюция только начинается, а не о микрокосме, или человеке.

В. Являются ли три плана, к которым принадлежат три Логоса, одновременными эманациями, или же они эволюционируют один из другого?

О. Крайнее заблуждение — применять механические законы к высшей метафизике космогонии, или же к пространству и времени, какими мы знаем их, ибо тогда они еще не существовали. Отражение триады в пространстве и времени, или объективной вселенной, начинается позднее.

В. Были ли Ах-хи людьми в предыдущей манвантаре, или же они только станут ими?

О. Каждое живое существо, любого вида, было, есть или будет человеком в той или иной манвантаре.

В. Но остаются ли они постоянно на одном и том же очень возвышенном плане в течение всего периода жизненного цикла?

О. Если под «жизненным циклом» вы понимаете продолжительность времени, исчисляемую пятнадцатизначным числом, тогда мой ответ — определенно нет. Ах-хи проходят через все планы, начиная проявляться на третьем. Как и все другие иерархии, на высочайшем плане они есть арупа, то есть бесформенные, бестелесные, лишенные всякой субстанции — чистые дыхания. На втором плане они впервые приближаются к состоянию рупа, то есть форме. На третьем они становятся Манасапутрами — теми, кто воплощаются в человеке. На каждом достигаемом ими плане они называются по-разному — их изначально однородная субстанция постоянно дифференцируется. Мы называем ее субстанцией, хотя в действительности она не является субстанцией, которую мы в состоянии постичь. Позднее они становятся рупа — эфирными формами.

В. Тогда Ах-хи этой манвантары...

О. Более не существуют; они уже давно стали планетарными, солнечными, лунными и, наконец, перевоплощающимися эго, ибо, как сказано, «они суть сонмы духовных существ».

В. Но раньше было сказано, что Ах-хи не стали людьми в этой манвантаре.

О. Как бесформенные «Ах-хи» они ими и не становятся. Но они становятся людьми в результате своей собственной трансформации. Манвантары не следует путать. Пятнадцатизначный манвантарный цикл относится к солнечной системе, но есть также манвантара, которая относится ко всей объективной вселенной, к Матери-Отцу, равно как и множество малых манвантар. В большинстве случаев были подобраны шлоки, касающиеся первой, и даны лишь две или три, относящиеся к последним. Многие шлоки, таким образом, были опущены из-за трудности их восприятия.

В. Тогда, по пробуждении, придется ли людям одной манвантары проходить через стадию, соответствующую стадии Ах-хи, в следующей манвантаре?

О. В некоторых манвантарах. Хвост в пасти змия. Вдумайтесь в этот символ.

В. Человек волен сам решать, о чем думать. Можно ли то же самое сказать и об Ах-хи?

О. Нет; поскольку у человека есть свободная воля, а у Ах-хи ее нет. Они вынуждены действовать одновременно, ибо закон, в соответствии с которым они действуют, придает им импульс. Свободная воля может быть только у человека, который обладает и разумом, и сознанием — активно действующими и позволяющими ему воспринимать все как внутри себя, так и вовне. «Ах-хи» — это Силы, а не человеческие существа.

В. Но не являются ли они сознательными посредниками в этой деятельности?

О. Сознательными посредниками лишь постольку, поскольку действуют внутри вселенского сознания. Но сознание Манасапутр на третьем плане совершенно иное. Именно на этом плане становятся они Мыслителями. Кроме того, оккультизм, в отличие от современной науки, утверждает, что каждый атом материи, стоит ему только дифференцироваться, наделяется своим собственным типом сознания. Каждая клетка человеческого тела (как и каждого животного) наделена свойственным лишь ей распознаванием, инстинктом и, вообще говоря, разумом.

В. Можно ли сказать, что Ах-хи испытывают блаженство?

О. Разве они могут испытывать блаженство или не-блаженство? Блаженство можно оценить, и оно становится таковым, лишь тогда, когда познано страдание.

В. Но ведь между счастьем и блаженством есть различие.

О. Допустим, и все же ни счастья, ни блаженства не может быть без противоположного опыта — страданий и боли.

В. Но мы поняли, что здесь имелось в виду блаженство как состояние Абсолюта.

О. А это еще более нелогично. Как можно сказать, что Абсолют чувствует? Абсолют не может подлежать никаким условиям и иметь атрибуты. Лишь то, что конечно и дифференцировано, может иметь какое-либо чувство или же отношение к чему-нибудь.

В. Значит, нельзя сказать, что Ах-хи являются сознательными разумами, если разум настолько сложен?

О. Возможно, термин и ошибочный, но вследствие бедности европейских языков, у нас, похоже, другого выбора просто нет.

В. Возможно, эту идею можно было бы более точно передать фразой? Слово «разум», кажется, подразумевает силу, которая есть единство, а не сложное действие и противодействие нескольких сил. Слова «Ноуменальный аспект феноменальной силы», возможно, лучше выразят эту мысль.

О. Или, возможно, мы можем передать эту мысль образом пламени — единства: лучи его будут сложными, причем каждый будет расходиться в определенном направлении.

В. Но они становятся сложными, лишь когда находят для себя вместилище в низших формах.

О. Именно так; и все же Ах-хи есть пламя, лучи которого устремляются вперед, все более и более дифференцируясь по мере погружения в материю, пока, наконец, не достигают нашего мира, населенного миллионами обитателей и чувствующих существ; и тогда они, поистине, становятся сложными.

В. Тогда Ах-хи, рассматриваемые как изначальная сущность, представляют собой единство? Можем ли мы считать их таковым?

О. Можете; но на самом деле они только исходят из единства, являясь первыми из семи его лучей.

В. Тогда можем ли мы назвать их отражением единства?

О. Не являются ли призматические лучи в основе своей единым белым лучом? Из единого они становятся тремя; из трех — семью; и эти семь первичных лучей дифференцируются до бесконечности. Возвращаясь к так называемому сознанию Ах-хи, то это сознание нельзя оценивать мерками человеческого восприятия. Оно принадлежит совершенно иному плану.

В. «Во время глубокого сна разума на материальном плане нет»; следует ли из этого, что во время сна разум действует на каком-то другом плане? И существует ли какое-либо определение признаков, отличающих разум в состоянии бодрствования от разума во время сна физического тела?

О. Конечно, существует; но не думаю, что дискуссия на эту тему будет сейчас уместна или же полезна. Достаточно сказать, что часто мыслительная способность высшего разума может спать, а инстинктивный разум всецело бодрствовать. Это вопрос физиологического отличия между мозгом и мозжечком; один спит, другой бодрствует.

В. Что означает термин инстинктивный разум?

О. Инстинктивный разум проявляется через мозжечок, и он также есть разум животных. Когда человек спит, деятельность мозга прекращается, и мозжечок уносит его на астральный план — состояние еще более нереальное, нежели даже иллюзорный план бодрствования. Ибо именно так мы называем это состояние, которое большинство из вас почитает таким реальным. И астральный план является еще более обманчивым, поскольку отражает без разбора и добро и зло, и очень хаотичен.

В. Основными условиями деятельности разума в бодрствующем состоянии являются пространство и время: существуют ли они для разума (Манаса) во время сна физического тела?

О. Не такими, какими мы их знаем. К тому же, ответ зависит от того, какой Манас вы имеете в виду — высший или низший. Именно последний подвержен иллюзии времени и пространства. Например, человек во сне может пережить за несколько секунд события целой жизни[8]. Для восприятия высшего Эго не существует ни времени, ни пространства.

В. Сказано, что Манас является носителем Буддхи, но о Вселенском Разуме говорится как о Маха-Буддхи. В чем разница между терминами Манас и Буддхи, употребляемыми применительно к Вселенной, и Манасом и Буддхи, проявленными в человеке?

О. Космическая Буддхи, эманация Духовной Души Алайи, является носителем Махата только тогда, когда эта Буддхи соответствует Пракрити. Тогда ее называют Маха-Буддхи. Эта Буддхи дифференцируется на протяжении всех семи планов, тогда как Буддхи человека является носителем Атмана, и носитель этот состоит из субстанции высочайшего плана Акаши и, стало быть, не дифференцируется. Разница между Манасом и Буддхи в человеке такая же, как и между Манасапутрами и Ах-хи в Космосе.

В. Манас — это разум; а Ах-хи, как сказано, могут иметь не больше индивидуального разума, или того, что мы называем разумом, на этом плане, чем Буддхи. Может ли существовать сознание без разума?

О. Только не на этом плане материи. Но почему не на каком-то ином, более высоком плане? Раз мы допускаем существование Вселенского Разума, то и мозг, носитель разума, и сознание, его способность, должны на более высоком плане совершенно отличаться от того, чем они являются здесь. Они ближе к Абсолютному всему и, следовательно, должны быть представлены субстанцией бесконечно более однородной, чем-то sui generis и всецело вне нашего интеллектуального восприятия. Давайте назовем ее или представим как начальное и непознаваемое состояние первичной дифференциации. На этом более высоком плане, как мне кажется, Махат — великий манвантарный принцип Разума — действует как мозг, через который Вселенский и Вечный Разум излучает Ах-хи, представляющие собой, в результате этого излучения, Сознание или идеацию. По мере того, как тень этого изначального треугольника опускается все ниже и ниже на нисходящие планы, она становится с каждой стадией все более и более материальной.

В. Она становится планом, на котором Сознание воспринимает объективные проявления. Не так ли?

О. Да. Но здесь мы сталкиваемся лицом к лицу с величайшей проблемой Сознания и должны сразиться с материализмом. Ибо, что есть Сознание? Согласно современной науке, оно, как и воля, является способностью разума. Мы также это утверждаем, но добавляем, что тогда как Сознание не является чем-то per se, Разум явно представляет собой — по крайней мере, что касается его манвантарных функций — Сущность. Таково мнение всех восточных идеалистов.

В. Однако, ныне стало модно говорить пренебрежительно о том, что разум есть сущность.

О. Тем не менее, разум является точным синонимом Души. Те, кто отрицает существование последней, разумеется, считают, что сознания вне мозга не существует и что со смертью прекращается и сознание. Оккультисты же, напротив, утверждают, что сознание существует и после смерти, и что истинное сознание и свобода Эго начинаются только тогда, когда его более не сковывает земная материя.

В. Возможно, точка зрения первых возникла из-за того, что значение слова «сознание» ограничено восприятием?

О. Если это так, то оккультизм категорически против такой точки зрения.

Шлока 4. Семи путей к Блаженству (мокше, или нирване) не было[9]. Не было и великих причин страдания (нидан и майи), ибо не было никого для порождения их и обольщения ими.

В. Каковы эти семь путей к блаженству?

О. Они представляют собой определенные способности, о которых ученик узнает больше, когда углубится в изучение оккультизма.

В. Идентичны ли четыре истины школы хинаяна тем, что сэр Эдвин Арнольд упоминает в «Свете Азии»; первая из которых — Тропа Скорби, вторая — Причина Скорби, третья — Прекращение Скорби, а четвертая — Путь?

О. Все это является теологическим и экзотерическим и может быть найдено во всех буддистских писаниях. Похоже, что вышеперечисленное заимствовано из сингальского или южного буддизма. Гораздо подробнее тема эта рассматривается школой Арьясангха. Но даже там четыре истины имеют одно значение для монаха в желтом одеянии, и совсем другое — для истинных мистиков.

В. Являются ли Нидана и Майя (великие причины страдания) аспектами Абсолюта?

О. Нидана означает взаимосвязь причины и следствия; двенадцать нидан представляют собой двенадцать главных причин, вызывающих, в соответствии с кармическим законом, сильнейшее противодействие или следствия. Хотя между терминами «нидана» и «майя» нет взаимосвязи, так как майя — это всего лишь иллюзия, все же, если рассматривать Вселенную как майю или иллюзию, тогда, конечно же, ниданы, как моральные факторы во Вселенной, являются частью майи. Именно майя — иллюзия или невежество — пробуждает ниданы; и создание причины или причин влечет за собой следствия, согласно кармическому закону. Например: все мы почитаем себя отдельными существами, хотя в сущности своей являемся единым неделимым Целым, каплями в океане Бытия, ничем не отличающимися от других капель. Создание этой причины незамедлительно влечет за собой, как следствие, дисгармонию жизни; в действительности же, это всего лишь попытка природы восстановить гармонию и удержать равновесие. Именно это чувство обособленности и является корнем всего зла.

В. Возможно, лучше разграничить эти два термина и уточнить, не является ли майя аспектом Абсолюта?

О. Едва ли, поскольку майя является причиной и в то же время аспектом дифференциации, если вообще чего-либо. К тому же, Абсолют никогда не дифференцируется. Майя — это проявление, Абсолют же вне проявления, он может иметь лишь отражение — тень, которая периодически излучается из него, но не им.

В. И все же сказано, что Майя является причиной проявления или дифференциации.

О. И что с того? Конечно, если бы не было майи, не было бы и дифференциации, или, вернее, объективная вселенная вовсе не воспринималась бы. Но это не превращает майю в аспект Абсолюта, но в нечто, совечное и сосуществующее с проявленной Вселенной, или неоднородной дифференциацией чистейшей Однородности.

В. Тогда, по аналогии, нет дифференциации, нет майи? Но мы говорим сейчас о майе как о причине Вселенной, так что, как только мы выйдем за грань дифференциации, мы можем спросить себя: а где же майя?

О. Майя везде, в каждой вещи, что имеет начало и конец; стало быть, каждая вещь является аспектом того, что вечно и в этом смысле, конечно, сама майа есть аспект Сат или того, что извечно пребывает во Вселенной — будь то во время манвантары или махапралайи. Только помните сказанное о Нирване: что даже она — лишь майя в сравнении с Абсолютом.

В. Не является ли тогда майя собирательным термином для всех проявлений?

О. Не думаю, что это объясняет значение термина. Майя есть перцептивная способность каждого Эго, которое почитает себя отдельной единицей — обособленной и независимой от Единого бесконечного и вечного Сат, или «Бытийности». В экзотерической философии и пуранах майя трактуется как персонифицированная активная Воля Творческого Бога — последний сам является персонифицированной майей — как преходящий обман чувств человека, который стал антропоморфизировать чистую абстракцию как только начал размышлять. Майя в представлении ортодоксального индуса совершенно отличается от майи ведантистского идеалиста или оккультиста. Веданта утверждает, что майя, или обманчивое влияние одной лишь иллюзии, предпосылает веру в реальное существование материи или чего-то дифференцированного. Бхагавата-пурана отождествляет майю с Пракрити (проявленной природой или материей). Не утверждают ли то же самое некоторые прогрессивные европейские метафизики, такие как Кант, Шопенгауэр и другие? Конечно же, они почерпнули свои идеи об этом у Востока, и особенно — из буддизма; но все же учение о нереальности этой Вселенной довольно правильно разработано нашими философами, в общих чертах, во всяком случае. И хотя невозможно найти двух людей, которые бы смотрели на вещи абсолютно одинаково; и хотя каждый из нас видит их по-своему, все же, все находятся в той или иной степени во власти иллюзий и особенно великой иллюзии (майи), полагая, что они как личности являются существами отличными от других существ и что даже их Я или Эго, как таковые, будут пребывать в вечности; тогда как не только мы сами, но и вся видимая и невидимая Вселенная — лишь преходящая частица единого целого, без начала и конца, или же того, что вечно было, есть и будет.

В. Похоже, этот термин относится к сложным стадиям дифференциации: дифференциация же относится к отдельной единице, а майя — к совокупности этих единиц.

В предыдущей части речь шла о мозге и мозжечке, причем последний был назван инстинктивным органом. Предполагают, что животные имеют инстинктивный разум; но мозжечок является просто органом вегетативной жизни, контролирующим исключительно функции тела. Чувственный же разум — это разум, куда поступают чувства, так что мысль, идея, все, что свидетельствует о наличии интеллекта или инстинкта, может возникнуть лишь в той части мозга, которая непосредственно отвечает за эти функции, а именно — в головном мозге.

О. Как бы то ни было, этот мозжечок является органом инстинктивных животных функций, отражающихся во снах или вызывающих эти сны, большей частью непоследовательные и хаотические. Однако те сны, которые мы помним и которые представляют собой последовательность событий, вызваны в'идением высшего Эго.

В. Не является ли мозжечок тем, что мы называем органом привычки?

О. Будучи инстинктивным, он вполне может быть так назван, я полагаю.

В. Только привычка относится к тому, что мы называем настоящей стадией существования, а инстинкт — к прошедшей.

О. Каким бы ни было название, лишь мозжечок, как вам уже было сказано (см. Приложение «О снах»), функционирует во время сна, а не головной мозг; и те сны, или эманации, или инстинктивные чувства, которые мы видим и испытываем по пробуждении, являются результатом этой деятельности.

В. Последовательность всецело вызвана координационной способностью. Но, несомненно, действует и мозг, доказательством чего служит тот факт, что чем ближе пробуждение, тем ярче наши сны.

О. Совершенно верно, но только когда вы просыпаетесь, не раньше. Мы можем сравнить это состояние мозжечка с металлическим брусом или чем-то вроде него, который нагрелся днем и продолжает выделять или излучать тепло ночью; так и мозг продолжает бессознательно излучать энергию ночью.

В. И все же мы не можем сказать, что мозг не способен воспринимать впечатления во время сна. Спящего человека может разбудить какой-нибудь шум, и он, проснувшись, часто может воспроизвести свой сон, вплоть до впечатления, вызванного этим шумом. Данный факт, похоже, является убедительным доказательством активности мозга во время сна.

О. Механической активности, несомненно; и, если при подобных обстоятельствах возникает хотя бы слабое восприятие состояния сна или же мимолетное впечатление от него, тогда начинает действовать память, и сон можно воссоздать. В дискуссии о снах переход из состояния сна в состояние бодрствования сравнивался с тлеющими угольками затухающего костра. Мы можем продолжить это сравнение и уподобить игру памяти потоку воздуха, раздувающему эти угольки. То есть, сознание пробуждает активность мозжечка, замирающую у порога сознания.

В. Но прекращается ли когда-нибудь деятельность мозжечка?

О. Нет, но ее затмевает деятельность головного мозга.

В. То есть, стимулы, исходящие из мозжечка во время бодрствования, гаснут у порога бодрствующего сознания, так как область сознания всецело занята головным мозгом, и это продолжается до наступления сна, когда стимулы мозжечка начинают, в свою очередь, формировать область сознания. Следовательно, нельзя говорить, что головной мозг является единственным вместилищем сознания.

О. Совершенно верно, функция головного мозга — полировать, совершенствовать и координировать идеи, тогда как мозжечка — порождать осознанные желания и т.д.

В. Очевидно, нам придется расширить свое представление о сознании. Например, нет причины считать, что мимоза стыдливая не обладает сознанием. Дю Прель в своей книге «Philosophie der Mystik» приводит несколько очень любопытных экспериментов, выявляющих своего рода локальное сознание, возможно, некоторую рефлекторную связь. Он даже идет дальше, доказывая на основании ряда проверенных экспериментов, например, с ясновидцами, способными воспринимать надчревьем, что порог сознания поддается расширению гораздо более значительному, чем мы привыкли ему приписывать — расширению как вверх, так и вниз.

О. Мы можем поздравить себя с экспериментами Дю Преля; они — как противоядие от теорий профессора Гексли[10], которые совершенно несовместимы с учениями оккультизма.

[8] См. дискуссию о снах, прилагаемую к первому номеру Протоколов. [Текст этой дискуссии напечатан в настоящем томе сразу после Протоколов.]

[9] См. «Голос Безмолвия», Фрагмент III, «Семь Врат».

[10] Гексли (Хаксли) Томас Генри (1825—1895) — английский биолог, соратник Ч.Дарвина и виднейший пропагандист его учения.